ОТ ПОРОГА СТО ДОРОГ Стихотворения
Афоризмы
Миниатюры
Кострома:
ИД МаксимаБурдина,
2022. – 144 с.
А25
УДК 821.161.1
ББК 84 (2Рос=Рус) 6
Исповедь человеческого сердца, облеченная в изящную литературную форму. Стихотворения, сонеты, воспоминания, сны и остроумные афоризмы, словно жемчужины на шелковую нить, нанизывает автор от страницы к странице, создавая в сборнике единое поэтическое пространство, в которое приглашает окунуться неравнодушного читателя.
Врач по профессии, Олег Агринский, по меткому выражению известного артиста Василия Ливанова, через литературное творчество стремится врачевать человеческие души, включая и свою собственную.
Neminem laedere
ЧТО ЖЕ ОСТАНЕТСЯ ПОСЛЕ?..
***
Невесомостью узкой ладони,
Пряным вкусом встречающих губ
И купаньем в хрустальном снегу,
Потаённым от глаз посторонних, –
Так любовь не ко времени тронет
Тех, кто ныне в эмоциях скуп,
Отвергающих грусть и тоску
В рассудительном мире ироний.
Они правы – и это пройдёт,
Источится, как слава земная,
Но, отринув холодный расчёт,
Тонут в страсти, заранее зная,
Что она половодьем сметёт
Краткий миг обретённого рая.
02.01.2018
***
А я просто живу среди россыпи звёзд,
Рядом с раем ромашек и чистых ручьёв.
Мне нелепа ирония про старичьё,
Непонятен сарказм про говение в пост.
Да, я здесь навсегда, как поля, как погост,
Всей душою уверовав в это ничьё.
И, конечно, не знание – просто чутьё,
Что судьба – мне подаренный Господом мост.
Мост над жизнями всеми и жизнями всех,
Часть пути, для чего-то не скрытой от нас,
С чётким крапом следов и оставленных вех,
Отпечатанных в мыслях и утренних снах.
И чужие следы или вешки поверх
Не сотрут ни один мной оставленный знак!
15.03.2018
***
Последнее прости –
Предвестник новой встречи.
Давно устал грести,
Да пристань недалече.
Там кто-то оперся
Локтями о перила.
В кромешной тьме нельзя
Увидеть образ милый.
Хотя навряд ли здесь –
Всё там, откуда правлю.
Мир власти и страстей
Оставил мой кораблик.
Меж небом и водой
Полоской твердь земная.
Там люд за суетой
Себя почти не знает.
Средь этих трех стихий
Родится и бытует,
И про свои грехи
Уверен – Бог лютует.
Куда, зачем спешит
И погоняет тленье,
Продавши за гроши
Богатство разуменья.
29.05.2018
***
Вдруг, как фрегат над морем памяти,
Вмиг распластались крылья сна –
Внезапный предрассветный знак
На бледном облачном пергаменте.
А следом бисерным орнаментом
Обворожительно нежна
Вдруг ощутилась новизна –
Непринуждённо и неправедно.
В часах неспешно время ровное,
Но сердца звук – иной закон.
Грусть стала сутью безусловною.
И всякий день – как рубикон…
Вот только глубь воды бездонная,
Да небо слишком высоко.
15.06.2018
***
Брызнет дождь вдогонку снегопаду.
Зной остудит, сбросив град, гроза.
Год за годом тает на глазах.
Но в итоге всё идет как надо.
В старом сердце, кажется, нет лада:
Благодать и горькая слеза.
Так вливает в ягоду лоза
Хмель вина и сладость винограда.
Жизнь ошеломляюще щедра
На мечты и детские секреты,
Грёзы счастья и надрыв утрат...
И во всём – неповторимость света.
Глядя в мир со смертного одра,
Слишком поздно понимаешь это.
24.06.2018
***
Сквозь грёзы – маскарад моих миров:
Родные лица близких и любимых.
А явь потоком протекает мимо
И плещется порой через порог.
Похоже, джинн сей неказистый кров
Преобразил в простор необозримый.
Теперь все тропки вьются мимо Рима –
Сюда, в укромы сказочных даров.
Казалось, всё растратил сгоряча.
Оборотился – нет, стяжал немало
Богатства, невесомее луча.
Из года в год от самого начала,
Что в жизни слышал или замечал,
Судьба упрямо в память заточала...
01.07.2018
***
Что же останется после?..
Память немногих людей,
Вздорный, но ласковый ослик
В старой узорной узде,
Ящики книг и бумаги,
Пыльный чернильный флакон,
Сломанный мятый фонарик,
Бабочка между окон,
Предки в забытых могилах,
Радуга ласковых грёз,
Гласные в имени милом,
Капельки искренних слёз,
Грозные в миг непогожий
Краски июньского дня...
В общем-то, Боже, похоже –
Жизнь, что была до меня.
12.07.2018
***
Оконный створ дождём залит.
Тугие капли сбились с такта.
От плотных струй в глазах рябит.
Весь день – намокшим артефактом.
Мобильный намертво умолк.
E-mail – склад спама и рекламы.
В порядке связь. Вот только толк
От этой связи – миллиграммы.
Чего я жду? Чьих слов и строк?
Сегодняшних или вчерашних?
Наверное, урочный срок
Зерно торопит к свежей пашне.
А думы память теребят
И бередят рубцы былого:
Какой мешает мне «пустяк»
Любить и доброго, и злого?
19.07.2018
***
За окошком вьюжит снег,
И скребёт лопатой дворник.
Я удачливый затворник –
Нет проблем и есть ночлег.
Сквозь покой моей юдоли
В полусне плывёт сюжет:
Заметает санный след
Непогода в чистом поле.
Ненадёжен анкер дрёмы –
На ночь глядя, явь штормит.
Город вытоптан людьми.
Сколько им ещё до дому...
29.09.2018
***
Так хочется домой,
Особенно сейчас.
К созвездию сучков
В ступенях у порога.
Вселенная – тюрьмой.
И зрит бессонный глаз
Просверленным зрачком
Пронзительно и строго.
Так хочется домой –
Прижаться лбом к окну,
Буравя взглядом ночь
В отчаянной надежде.
А сумрак за спиной
Не позовёт ко сну.
И будет дождь толочь
Всё сказанное прежде.
Так хочется домой.
Увидеть первый снег,
Смешной помехой
Осязая годы.
Кто счастлив был со мной,
Пожалуйте ко мне!
Но только эхо
С голубого свода...
11.10.2018
***
Непрочным золотом сусальным
Октябрь оклеил города.
Всё холодней небес вода,
А сумрак утренний печальней.
Примерил год наряд прощальный,
Чтобы исчезнуть навсегда.
Уйти навеки в никуда,
Как и другие изначально.
Дрожащим пламенем свечей
Над парком купола собора.
Мир высвечен до мелочей.
И славят птицы осень хором.
Хотя, казалось бы, зачем
Хвала тому, что сгинет скоро!
30.10.2018
***
Сырые плети голых веток
Стегают окна до утра.
В мешках труху осенних меток
Увозят прочь, дворы прибрав.
Но в грёзах душу греет лето
И полонит дурманом трав,
Объяв дремотной негой где-то
В тени дубрав...
Мне там продлил всесильный кто-то
Погожий срок круговорота.
11.11. 2018
***
Дождь со снегом никак не поделят
Тихой улочки узкий провал.
Сырость царствует больше недели
В почерневших ветвях и стволах.
Сны о мороси нехотя пишут –
Им к зиме ни за что не успеть.
Сквозь дремоту отчетливо слышу,
Как поёт подоконника медь.
Ночь – единственный мой собеседник,
Не трабант и не верный клеврет.
Ей бы шастать по окнам соседей,
Увидав непогашенный свет.
До рассвета с небесной постели
Удивляется лунный овал,
Что снежинки с дождинками делят
Тихой улочки узкий провал.
24.11.2018
***
Печаль не просит позволения
И робко у дверей не ждёт,
А сходит ледяным дождём
Или вползает тайным тлением.
И непонятно изумление,
Когда один из двух уйдёт –
Логичен горечи черёд
Взамен любовному томлению.
Не перестанешь тень отбрасывать,
Решив чужою тенью стать.
Вчерашний бог – палач и тать!
Надежды рушатся отказами.
Былое не переверстать –
Всё снова с чистого листа...
30.11.2018
***
Остыл восторг утраченной любви.
Минувшее – давно истлевшей перстью.
В мой волчий угол не доходят вести.
Никто из птиц в нём гнёздышка не свил.
Куда я нервно время торопил,
В нетрезвых рифмах доходя до лести,
Уверенный, что вечно будем вместе
В мгновения, когда с тобою был.
Как в сказке за туманом ворожбы,
Заложник предначертанной судьбы,
В безумии не видел дальше шага.
Зачем я помню скал прибрежных лбы,
И чаек бесконечные мольбы,
И золотой песок архипелага?
29.11.2018
БОГ НИЧЕГО НЕ ОБЕЩАЛ
***
Ты устало, ретивое.
Так в тисках упрямых рук
Утомлённый тетивою
Устаёт сгибаться лук.
Так подхваченный рекою
Тонет, булькая, кувшин.
Ты устало, беспокоясь
И в тревоге, и в тиши.
Столько лет с тобою прожил –
Потому скорблю до слёз.
Ведь беспутной жизни ношу
Без тебя бы я не снёс.
В такт своей ритмичной песне –
Шаг за шагом, след во след –
Ты уйдёшь со мною вместе...
А потом, глядишь, воскреснем.
Только вряд ли на земле.
26.03.2019
***
То странствую по крошечному дому,
То скроюсь в темень звёздной борозды.
Недужу тяжко от чужой беды.
Терплю. И не умею по-другому.
Как будто подселил соседа злого,
С самим собою перейдя на «ты».
Шёл день за днём по следу запятых
И наконец приблизился к излому.
Да, мы на этом свете неспроста
В миру стремимся обрести духовность
И пронести подобие креста,
Брюзжа в сердцах на зыбкость и неровность.
Лишь с возрастом доступна суть поста.
А юности назначена греховность.
21.04.2019, Вербное
***
Горючих слёз недостаёт,
Чтобы оплакать скорби бездну.
Конечно, каждому своё,
Но грустно знать, что вдруг исчезнут
Листы седые с тополей
И всё живое на земле.
Душевно иволга поёт,
И дышит мёдом луг прелестно.
Одним в каморке рай вдвоём,
Другим и во вселенной тесно.
Видать, достаточно ролей
Для единиц и для нулей.
Порывист ласточки полёт –
То круто ввысь, то вниз отвесно...
Кто свято верит в мир небесный,
Тот никогда не устаёт!
27.04.2019, Великая Суббота
***
Даже в космосе стало заметно,
Как прогресс испоганил планету.
Поздно сетовать, если конкретно,
Призвала нас природа к ответу.
Миллиарды никчёмнейших тварей,
С умным видом живущих впустую,
Недовольны, что время их старит,
Позабыв аксиому простую:
Ежедневно и еженедельно,
Ежегодно и еженавечно
Жизнь бессмысленна и бесцельна.
Слава Господу – не бесконечна.
01.06.2019
***
Свод прорезан растущей луной.
В полумраке пасьянсы окошек.
Моё счастье навеки со мной.
И несчастья поблизости тоже.
Как верна до доски гробовой
Эта крайне конформная группа!
Не покинет, покуда гобой
Возвестит, что всё поздно и глупо;
Что наивно и тщетно в пути
Суть природы выстраивать против
И по-детски пытаться найти
В пентаграмме бессмертие плоти;
Что от тления вряд ли спасут
Верность вере, посты и молитвы.
По течению струи снесут
Прах бездарно проигранной битвы.
13.06.2019
Паланга
Удивительно ясно
За окном и в душе.
Небо – лоскут атласный.
Белоснежным драже
Кверху брошена россыпь
Облаков высоко –
Не дотянутся грозы
До поющих песков.
Ветер к соснам поспорить,
Словно пёс, забежал.
Дюны прячут от моря
Суету горожан.
13.08.2019
***
Понавыдумывал любви.
Давно.
Когда-то.
Например, вчера.
И со старанием и страстью строил замок,
Гранитный с виду,
Вроде бы навеки.
На самом деле, крайне ненадолго,
Поскольку он воздушный, эфемерный...
Самой природе чуждо постоянство
Процессов, состояний и явлений:
Июньское ненастье часто дольше
Звенящих зноем ясных летних дней;
Угрюмая гроза под вечер застит
Собою ситец голубого неба,
Дождём по каплям размывая пыль,
Как слёзы, синь сухих чернильных строчек.
Не столь уж твёрд рассудок старых писем.
В них каждый прав.
Кому внимать и верить?
Далекое ненужным стало ныне:
Иссякшим родником,
Нелепостью могил.
Похоже, ты со мною распрощалась,
Но позабыла сообщить об этом.
Потерянно плутаю в лабиринте
Придуманной любви...
17.09.2019
***
Мрак ночи долог, тих и плотен –
Украл предметы, скомкал дом
И словно стал предельно сходен
С той тьмою, что совсем потом.
Когда потом? Путем окружным
Вернулся сам к себе, как тать.
Вещей и дел скопил ненужных,
Которых мне туда не взять.
Не защитят земные средства
От леденящей пустоты.
Жизнь, в панике спасаясь бегством,
Сжигает за собой мосты.
Но надо же – приснилась радость,
Протеплилась сквозь боль и страх,
И нотой правильного лада
Во мне звучала до утра.
Как будто я покинул город
И миновал водораздел,
Оставив за спиною годы
Накопленных вещей и дел.
28.09.2019
***
Закаты медью ночь пытают.
Вовсю балуется октябрь:
То кинет листьями, шутя,
То разметает птичьи стаи –
Царит и тут же увядает,
Цветастым табором бродя.
Так карты сердце бередят –
Дорогу дальнюю гадают.
Хватает вихрь без летней лени
Край карнавального плаща.
День нынешний – осенний пленник.
Бог ничего не обещал,
Но круг годичных повторений
Создал из вечности начал.
03.10.2019
***
Октября золотое тряпьё
Рамы скверов заполнило плотно.
Капли ломятся в тёмные окна.
Мокрый голубь из лужи не пьёт.
Грусть собакой ко мне пристаёт –
В дом дворнягу пускаю охотно.
Дребезжащей морзянкой дремотно
Подоконник брюзжит о своём.
Осень пишет знакомое имя
На асфальте дождями косыми –
Смоет вязь и выводит опять.
Сны о будущем снова и снова.
В них любовь – образ ангела злого:
Добрых ангелов – где же их взять?
10.10.2019
***
Мы живём в предвоенное время –
Те, кто в послевоенном родился.
Кто ушёл от родимого пирса,
Разувериться в курсе не смея.
Кто, склоняясь в подветренном крене,
В хлябь безбрежную скулами бился,
Дорожил полным трюмом амбиций
И лелеял банальностей бремя.
Кто, почуяв посмертную скуку,
До седин наигравшись в слепого,
Разорвал роковую поруку
Непонятного умысла злого,
День за днём воскрешая по буквам
Наше будущее из былого.
14.10.2019
***
Там за холмом чужие сны:
В них просто любят и не спорят,
Перед собою все честны,
А совесть в каждом глубже моря,
И всякий первый встречный горд,
Как патетический аккорд!
22.10.2019
***
К ночи дождь заговорил,
Невпопад и раздражённо
В переплёты рам оконных
Барабаня до зари.
Листопадом насорив,
Уходила отрешённо
Осень, в золоте иконном
Незабвенное отлив.
Но покамест, стук-постук,
Сторож грёз и снов пастух
Бродит в мареве тумана,
До рассветных позаранок
Будут слёзы непрестанно
Бередить рубцы разлук.
28.10.2019
***
В тяжёлых палевых шелках
И простеньких сандалиях
Ты снишься так издалека,
Что даже сны устали.
Поди узнай, по чьей вине
Ночная ложь во благо:
Лишь в грёзах мы наедине,
А к яви ни полшага.
Но благо, не сомкнувши глаз
В полуночных мытарствах,
Посметь уверовать на час
В надежду, как в лекарство.
Сны, несомненно, Божья рать,
Следят за мной украдкой,
Чтобы не вздумал захворать
Любовной лихорадкой.
13.11.2019
ПУСТЬ СОЙДЁТСЯ ПАСЬЯНС
***
За окном всё замёрзло в снегу.
Каждый кустик навис опахалом.
И секунды уже не бегут,
А в сугробах бредут, как попало.
Вспоминаю такой же вот день –
Будний, пасмурный, мерзкий, промозглый.
Ты вдруг вмиг оказалась нигде –
Я остался в «напрасно» и «поздно».
Ты – зима. Я – осенний листок
На асфальте скукоженным сором.
Мир распался на west и восток.
Каждый с тем, кто по-своему дорог.
Свет в окошке – не утренний свет.
Темень ночи – кромешнее ада.
Ты жива. Тебя попросту нет.
Так случилось. Наверно, так надо.
Только память хранит – не бранит,
По природе не будучи злою.
Невозможно, разрезав магнит,
Разделить полюса под пилою.
11.02.2020
***
За окошком солнце светит.
Город чахнет взаперти.
Никому на этом свете
От заразы не уйти.
У людей судьба такая:
Первый крик – последний путь.
Нонсенс, здраво полагая, –
Запрещать вдохнуть и бзднуть.
Ниже травки, тише мыши
Заперлись в своих домах.
«Карантин» – в газетах пишут,
А читается «тюрьма».
01.04.2020
***
Время стелется полого,
Замыкая горизонт
От порога до порога
На замки запретных зон.
В путах веточек колючих
И туманных поясов
Вечер вместе с тучей тучек
Прячет день в глуши лесов.
На стволах, заросших мхами,
Паутины мишура.
Стынет здесь забвенья камень
В хвойном прахе до утра.
Умножают тени темень.
Меркнет в омуте вода.
Мир плывёт в дремотной теме
Из откуда в никуда...
07.05.2020
***
Пусть между нами прорастёт трава –
Не мятая, некошеная сроду.
Попробую без ссылок на породу
Сказать, что ты, по сути, не права.
Конечно, я исходно виноват –
Как бросила ты мне в семидесятых.
Но выстрел не бывает без отката,
И тяжелей свинца разят слова.
Выходит, я один источник бед.
Все радости твои – подарки прочих.
И пропадом пропали дни и ночи –
Их между нами не было и нет.
Ну что ж – живи, не ведая помех,
Ошибок, поражений и сомнений.
А чьих-то возражений даже тени
Пусть вызывают раздражённый смех.
И вознестись национальным рангом
Желаю без иронии и зла!
Пусть помыслы твои и все дела
Вернутся полновесным бумерангом!
11.06.2020
***
Фонаря желтушный шар
Влит в стальную лузу.
Месяц в луже задрожал –
Крив и крайне узок.
Почерневший парк глубок –
Ни просвета в кронах.
Не воркует голубок,
Не хрипят вороны.
Спит в уключине весло.
И прохожий редок.
Не с кем о житье былом
Вспомнить напоследок.
17.06.2020
***
Дом раскалён! Ни дуновения!
Предел плавления сердец!
Всем нам, летящим сквозь мгновения,
Пробит билет в один конец.
Хотя духовное взросление
Спасает нас от зла и бед,
В далекий мир преодоления
Билетов и плацкарты нет.
Увы, прискорбна суть телесная,
Вдруг занесённая сюда, –
Костит нам годы власть небесная,
А как хотелось – навсегда!
Жизнь очертив водой и сушею,
Судьба надписывает срок
Телам, а Небо правит душами,
Навек продлив земной урок.
28.06.2020
***
Мы обойдёмся без «прощай»,
Горючих слёз и поцелуев.
Вломила в сердце память злую
Жестокой ревности праща.
Мы обойдёмся без «прощай»,
Без сети бесконечных сует.
Состав едва ли не гарцует,
По стыкам рельсов топоча.
И станет слово «обойдусь»
Самоуверенным паролем.
Да, больно, горько... Ну и пусть!
Растаяла любви неволя.
И позабыта песня-грусть
Под дребезг беззаботных полек.
30.06.2020
***
Сон шлёт касание любви
в рассветной памяти.
Под кисею склонённых ив
вы с ней вступаете.
Минуту вечностью обвив,
сквозь негу сладкую
глядите на пленённый миг
вприщур украдкою.
А в нём иная ипостась,
чем чудь дремотная, –
не кипень белого листа,
а подноготная,
где льются слёзы от обид
без боли совести,
и вдребезги сосуд разбит,
всклянь полный горестей,
и слышен праздник за стеной,
гудящий с вечера.
Наверное, любви давно
тут делать нечего.
09.07.2020
***
Мне снова снится то, что не со мной.
Вот Севастополь. Оборона. Оба века.
Стенания увечных за спиной.
И лица: русские, татарские и греков...
Всё вперемешку: форма, ружья, гвалт.
То лошади, то танки, то повозки.
Броски противника на нас за валом вал.
Горячий ствол в руках, от крови скользкий.
Плывёт навстречу радуга погон
То англичан, то немцев, то французов.
Переменился времени закон.
А фронт широк, но клин атаки узок!
Увидел, плотью ощутив беду
И лютую погибель вскоре даже,
Как вся Европа прёт на наш редут.
Ну что ж, перед редутом вся и ляжет!
16.07.2020
***
В жизни всё реально. Даже чьи-то сны.
Как родник случайный в зарослях лесных.
Как на паутине капельки росы.
Или на картине цвет у полосы.
И настолько лично – никому не взять.
Так горенье спички повторить нельзя.
Чиркаешь другую – сколько их ещё?
Кто это кукует? Или счёт не в счёт?
Скорчившись на стуле, замер человек.
И не мозг, а улей гулом в голове.
Кто-то вырос круче. Кто-то груб и дик.
Молодость не учит. Старость не щадит.
28.07.2020
***
Ты не простишь мне счастья без тебя
И не тобой взлелеянных талантов.
Мы жили в роли вытянутых фантов,
По-своему страдая и любя.
Но Мойры дни, что нитку, теребят,
И ложных слов толстеют фолианты.
У каждого свой жёсткий меморандум,
И каждый честен с головы до пят.
Не зрим своей вины под небесами,
Как край земли, невидимый с кормы.
Друг друга мы находим и бросаем.
Под сводами придуманной тюрьмы
Всё лучшее упорно губим сами.
Жизнь остаётся, а уходим мы.
09.08.2020
***
Умереть – всё равно, что покинуть тюрьму,
Отходную судьбе
Прочитав напоследок.
Навсегда отойти в тишину одному,
Чтоб никто не скорбел
О тебе бабьим летом.
Пусть сойдётся пасьянс –
Объяснений не счесть,
И рассвет с каждым днём всё больнее.
Ну, отыщется шанс,
И пожить ещё поводы есть, –
Но усталость сильнее.
08.09.2020
***
Уехать к морю! Вне сезона.
Без скарба, снеди и друзей.
Отдаться узенькой стезе
В добре природного закона.
Уехать в горы! И вдоль склона
Бродить, на думая совсем
О городском плетенье стен,
О кружевах в бульварных кронах.
Без страха слушать крики птиц
И шорохи кромешной ночи.
Следить, как облачный батист
Вшивают в синенький платочек.
А сквозь улыбки лунных лиц
Зреть россыпь звёздных многоточий.
06.10.2020
***
Так вышло, но не совестно ничуть,
Что рядом реки слёз и нежности погосты.
Быть циником положено врачу:
Без скорби, рассудительно и просто.
Быть циником, и жизни Божий дар
Удерживать в неблагодарных людях...
Без жизни даже горе – не беда,
А после смерти горестей не будет.
14.10.2020
***
Наверное, тебя забыть
Мне не по силам –
Так прочно пристрочила нить
К родным и милым.
Но вот бессонный разговор
Навряд ли нужен –
Непонимания укор
Пощёчин хуже.
Слова слышны издалека...
Им эхо вторит
Густым тифоном маяка
В безлунном море
Или сигнальною трубой
При спуске флага.
Затерянность дана судьбой
Архипелагу.
27.11.2020
***
Господь мне ничего не обещал,
Как Аврааму или Моисею,
Но для чего-то Он меня посеял.
Я вырос грешником. А Он прощал.
Он никогда потерь не возвращал,
Лишь заставлял их чувствовать острее.
Наказывал: судьба не лотерея.
И хлеб давал, когда я вдруг нищал.
В перипетиях дней и километров
Его ладони на моих плечах
Уберегли обычного врача.
Он защитил от острия меча,
Благословил работу по ночам
И заповедал милость, а не жертву.
29.11.2020
***
Вдруг стало света не хватать,
Вдруг звуки стали шумом.
И в людях видится не стать,
А вешалки для сумок.
На поворот и на подъём
Решаться нет желанья:
Туда сподручнее вдвоём,
Но тоже скучно крайне.
И на душе, и на руках
Стереотипов вязки.
Пылятся возле ночника
Зачитанные сказки.
12.12.2020
СЧАСТЬЕ ПРОСТО ЖИТЬ
***
Нынче кто поверит слову,
Укротив прямую речь?..
Вот и нечего беречь
Человеку пожилому.
Видя тлен родного крова,
Разве только в землю лечь.
Покатились годы с плеч.
Кожу дыбит от озноба.
Обтекает мир тебя,
Одинокий бедолага:
Ветры море теребят,
Степь, как мятая бумага,
Звёзды золотом кропят
Алый шёлк былого флага.
30.01.2021
***
Не подохну от трезвости
И не сдвинусь в тоске.
Не похоже, что без вести
Сгину с дыркой в виске.
Раз уж выбыл из прошлого,
Пусть всё станет ништяк:
Серебром – для хорошего,
Пятаком – на пустяк.
Буду с русскими песнями
И хмелеть, и терпеть,
Над чужими болезнями
До предела корпеть.
Случай спас меня преданно
От дороги другой.
Видно, так заповедано:
От себя ни ногой.
06.02.2021
***
Жизнь оказалась дневником –
Сухим документальным текстом.
А я – живущим по соседству
Сам у себя учеником,
Который с прошлым незнаком
И вздумал сделать домоседство
Музеем сказочного детства
С дверьми в давно и далеко.
Но в памяти хозяйский тон
Приобрели чужие тени
И козыри мои на кон
Кидают нагло вместо денег...
Не греет старое пальто.
А морось гонит со скамеек.
06.05.2021
***
Наивные погибли на фронтах –
почти что все – с велика и до мала.
И ранним птахам, утренней росе
аутентичной радости не стало.
Ведь разве может радоваться прах?
А прочие живут в полупотьмах
И забывают свет белей крахмала.
Их звёзды ниже потолочных балок,
А истина не в душах, а в умах.
Но каждый май былинки цвета хаки
Меж свежих трав встречаются в лесах,
Как память захлебнувшейся атаки...
Что персть убитых уравняет на весах?
Наверно, ставший пеплом яркий факел,
Светя другим, дотла сгоревший сам.
16.05.2021
***
Весною вымою окно
Холодной утренней росою.
Увижу майское кино
С цветущей вишней и грозою.
Весною распахну подъезд
И костылем припру – что важно!
Сквозняк до самых душных мест
Доставит свежесть поэтажно.
Весною захочу забыть
Сто бед своих десятилетий,
Поняв, что счастье просто жить
Не заменить ничем на свете!
24.05.2021
***
И аромат цветения с оттенками мечты,
И жаворонка пение с небесной высоты,
И солнце, оседлавшее закатный горизонт,
И пчёл семья, уставшая от заполненья сот,
И за день раскалившийся в заборе ржавый гвоздь,
И дождь, на нас пролившийся, –
Всё летом назвалось!
01.06.2021
***
Я долго лгал чужими голосами,
Невольно причиняя людям зло.
Но люди мне при этом лгали сами,
Уверенные в искренности слов.
Мы врали все с отъявленным упорством,
Привычку вскоре превратив в рефлекс.
Благодаря тотальному потворству,
Ложь прижилась, но прежний мир исчез.
25.06.2021
***
Последняя любовь. Следы окалины.
И честность взрослая, и зрелых душ развалины.
Безжалостен к обоим эпилог:
Она умудрена, а он ревниво строг.
Погода чувств из холода в скандалы.
Объятия сквозь перепалок шквалы.
На сталь молчания – теплом янтарь признаний.
Но повседневность властвует над снами.
Кровят на сердце раны у любимых.
Так отчуждение уже неодолимо.
И строк тесьма в бессмыслице письма
Весьма красноречива и ясна.
11.07.2021
***
Устал тебя боготворить,
И жизнь остыла.
Кумира да не сотвори
Из ила.
Лицо стянуло солью слёз,
Крик в горло впился.
Разлуку глушит стук колёс
И плеск у пирса.
Глуха ночная пустота,
А в ней твой берег.
И поздно с чистого листа,
Но можно верить.
21.08.2021
***
Ночь иссякает...
Без сна маются мысли.
Осень настигла.
22.08.2021
***
Песком с ладони –
Осыпь торопливых дней.
Близок горизонт.
23.08.2021
***
Подсчитать,
Так полжизни – пустое.
А бесценного –
Несколько крох.
Впрочем, их
Скоро прошлое скроет,
Смоет начисто времени ток.
Значит, жизнь –
Как в бесплодной пустыне
Не оазис,
А ложь миража:
Над барханами встанет
И сгинет,
В атмосферных потоках дрожа.
08.09.2021
***
Хочется, чтобы уверенно шёл
Дождь сквозь лучей канитель,
Сквозь прохудившийся неба мешок
Несколько сонных недель,
Чтобы размыло прозрачную над
Тучами синь, а потом
Шёпотом сухо шуршал листопад,
Разворошённый зонтом,
Чтобы прохожий не ёжился от
Заморозков по ночам,
Чтобы гудел и гудел пароход
Мне поспешить на причал.
19.09.2021
***
Осень старость листает,
Парки озолотив.
Над асфальтом летает
Шелестящий мотив.
И в блаженном успении
Обретает покой
Круг прошедшего времени,
Ставший мёртвой листвой.
Солнце изредка брызнет
Острой вспышкой из крон
На сокровище жизни
За окладом окон...
10.12.2021
***
Снег то тает, то идет,
То лежит, то кружится...
Глядь, а вместо снега лёд...
А наутро лужицы...
Снова норовы зимы
Так непредсказуемы –
Крап ненастной кутерьмы,
Второпях тасуемой.
Всепогодный карнавал
Полуночной стужею
На стекле нарисовал
Ледяное кружево.
19.12.2021
Звенигород
С годами меркнут светлячки чудес.
Ах, молодость! Звенигородский лес
Ты забрала с собой навек напрасно.
Ведь память – шайка удивлённых гласных,
Согласных вместе путать и плутать.
А над Москвой-рекой обрывистость крута,
Бежит лыжня накатанно вдоль русла,
Искрится снег...
Невыносимо грустно
С вершины возраста на прошлое взирать.
Морозный воздух в форточку с утра
Свежит горячечность ушедшей бурной ночи.
Короткий завтрак. Словно между прочим,
Январь студёный прогоняет лень.
И манит бор, и брошен дом в тепле.
По насту шорох лыж, а в ноздри наркота
Застуженной стерильной атмосферы.
И, как кортеж предсвадебных примерок,
На соснах белоснежная фата.
29.12.2021
ОТ ПОРОГА СТО ДОРОГ
***
Однажды не проснусь. Но что
Потом мне уготовано – не знаю.
Осиротеет мой флагшток.
Рот исказит улыбка злая.
Возможно, считанные дни –
Наверно, девять дней и сорок, –
И всё вернётся в русло скоро.
Но ты, пожалуй, помяни
Печальным жестом, тихим пеньем,
Одной бриллиантовой слезой,
А в памяти за слоем слой
Запеленай меня забвеньем.
Хотя, как только стану вечен,
То что-нибудь изобрету
И попадусь тебе навстречу
В ночном Потсдаме на мосту.
01.01.2022
***
Те, кто не верят в катастрофу,
Обожествив земной успех,
В упор не видят, что Голгофа
В итоге ожидает всех,
Что крест готов для всякой твари,
Обозначая тот предел,
Который твари был подарен
По мере веры, сил и дел.
17.01.2022
***
Не могу не заплакать –
И ведь я не один...
Вместо золота злаков
Чёрной гари сатин.
В распроклятом июле
Из степей до оград
Бомбы, мины и пули
Для тебя, Сталинград!
Пусть всё дальше былое,
И родных – раз, два, три.
Нет, руин не застроить –
Приходи и смотри!
Вряд ли мы так хотели –
В муках гибнуть в огне.
И на мамином теле
Шрамы, словно на мне.
Или в чём виноваты
Братья, деды, отцы?
А у них, как заплаты,
От осколков рубцы!
Но незваным убийцам
Наша кровь, что вода.
Белобрысых арийцев
Не прощу никогда!
06.03.2022
***
За ночь март замёл порог.
От порога сто дорог.
И куда они бегут –
Ни следочка на снегу?
Спозаранку стрёмно мне
В путь по белой целине.
Может, тоже, встав чуть свет,
Проторит прохожий след?
Утро проявило двор
В узкой щёлке тёмных штор.
Нет – под вьюжную крупу
Проложу свою тропу.
28.03.2022
***
Хрусталь расколот был, а мог бы уцелеть.
Тускнеет золото и зеленеет медь.
Не одиночество достоинство врага.
Смешны пророчества, хотя судьба строга.
Поставлен спьяну зря на кон нательный крест.
Босой в пустыне я, за ней – дремучий лес.
В припадке скупости меняю кнут на плеть.
Наделал глупостей, и поздно сожалеть.
29.11.2012
***
Свод прорезан растущей луной.
В полумраке пасьянсы окошек.
Моё счастье навеки со мной.
И несчастья поблизости тоже.
Как верна до доски гробовой
Эта крайне конформная группа!
Не покинет, покуда гобой
Возвестит, что всё поздно и глупо;
Что наивно и тщетно в пути
Суть природы выстраивать против
И по-детски пытаться найти
В пентаграмме бессмертие плоти;
Что от тления вряд ли спасут
Верность вере, посты и молитвы.
По течению струи снесут
Прах бездарно проигранной битвы.
13.06.2019
Паланга
Удивительно ясно
За окном и в душе.
Небо – лоскут атласный.
Белоснежным драже
Кверху брошена россыпь
Облаков высоко –
Не дотянутся грозы
До поющих песков.
Ветер к соснам поспорить,
Словно пёс, забежал.
Дюны прячут от моря
Суету горожан.
13.08.2019
***
Понавыдумывал любви.
Давно.
Когда-то.
Например, вчера.
И со старанием и страстью строил замок,
Гранитный с виду,
Вроде бы навеки.
На самом деле, крайне ненадолго,
Поскольку он воздушный, эфемерный...
Самой природе чуждо постоянство
Процессов, состояний и явлений:
Июньское ненастье часто дольше
Звенящих зноем ясных летних дней;
Угрюмая гроза под вечер застит
Собою ситец голубого неба,
Дождём по каплям размывая пыль,
Как слёзы, синь сухих чернильных строчек.
Не столь уж твёрд рассудок старых писем.
В них каждый прав.
Кому внимать и верить?
Далекое ненужным стало ныне:
Иссякшим родником,
Нелепостью могил.
Похоже, ты со мною распрощалась,
Но позабыла сообщить об этом.
Потерянно плутаю в лабиринте
Придуманной любви...
17.09.2019
***
Мрак ночи долог, тих и плотен –
Украл предметы, скомкал дом
И словно стал предельно сходен
С той тьмою, что совсем потом.
Когда потом? Путем окружным
Вернулся сам к себе, как тать.
Вещей и дел скопил ненужных,
Которых мне туда не взять.
Не защитят земные средства
От леденящей пустоты.
Жизнь, в панике спасаясь бегством,
Сжигает за собой мосты.
Но надо же – приснилась радость,
Протеплилась сквозь боль и страх,
И нотой правильного лада
Во мне звучала до утра.
Как будто я покинул город
И миновал водораздел,
Оставив за спиною годы
Накопленных вещей и дел.
28.09.2019
***
Закаты медью ночь пытают.
Вовсю балуется октябрь:
То кинет листьями, шутя,
То разметает птичьи стаи –
Царит и тут же увядает,
Цветастым табором бродя.
Так карты сердце бередят –
Дорогу дальнюю гадают.
Хватает вихрь без летней лени
Край карнавального плаща.
День нынешний – осенний пленник.
Бог ничего не обещал,
Но круг годичных повторений
Создал из вечности начал.
03.10.2019
***
Октября золотое тряпьё
Рамы скверов заполнило плотно.
Капли ломятся в тёмные окна.
Мокрый голубь из лужи не пьёт.
Грусть собакой ко мне пристаёт –
В дом дворнягу пускаю охотно.
Дребезжащей морзянкой дремотно
Подоконник брюзжит о своём.
Осень пишет знакомое имя
На асфальте дождями косыми –
Смоет вязь и выводит опять.
Сны о будущем снова и снова.
В них любовь – образ ангела злого:
Добрых ангелов – где же их взять?
10.10.2019
***
Мы живём в предвоенное время –
Те, кто в послевоенном родился.
Кто ушёл от родимого пирса,
Разувериться в курсе не смея.
Кто, склоняясь в подветренном крене,
В хлябь безбрежную скулами бился,
Дорожил полным трюмом амбиций
И лелеял банальностей бремя.
Кто, почуяв посмертную скуку,
До седин наигравшись в слепого,
Разорвал роковую поруку
Непонятного умысла злого,
День за днём воскрешая по буквам
Наше будущее из былого.
14.10.2019
***
Там за холмом чужие сны:
В них просто любят и не спорят,
Перед собою все честны,
А совесть в каждом глубже моря,
И всякий первый встречный горд,
Как патетический аккорд!
22.10.2019
***
К ночи дождь заговорил,
Невпопад и раздражённо
В переплёты рам оконных
Барабаня до зари.
Листопадом насорив,
Уходила отрешённо
Осень, в золоте иконном
Незабвенное отлив.
Но покамест, стук-постук,
Сторож грёз и снов пастух
Бродит в мареве тумана,
До рассветных позаранок
Будут слёзы непрестанно
Бередить рубцы разлук.
28.10.2019
***
В тяжёлых палевых шелках
И простеньких сандалиях
Ты снишься так издалека,
Что даже сны устали.
Поди узнай, по чьей вине
Ночная ложь во благо:
Лишь в грёзах мы наедине,
А к яви ни полшага.
Но благо, не сомкнувши глаз
В полуночных мытарствах,
Посметь уверовать на час
В надежду, как в лекарство.
Сны, несомненно, Божья рать,
Следят за мной украдкой,
Чтобы не вздумал захворать
Любовной лихорадкой.
13.11.2019
ПУСТЬ СОЙДЁТСЯ ПАСЬЯНС
***
За окном всё замёрзло в снегу.
Каждый кустик навис опахалом.
И секунды уже не бегут,
А в сугробах бредут, как попало.
Вспоминаю такой же вот день –
Будний, пасмурный, мерзкий, промозглый.
Ты вдруг вмиг оказалась нигде –
Я остался в «напрасно» и «поздно».
Ты – зима. Я – осенний листок
На асфальте скукоженным сором.
Мир распался на west и восток.
Каждый с тем, кто по-своему дорог.
Свет в окошке – не утренний свет.
Темень ночи – кромешнее ада.
Ты жива. Тебя попросту нет.
Так случилось. Наверно, так надо.
Только память хранит – не бранит,
По природе не будучи злою.
Невозможно, разрезав магнит,
Разделить полюса под пилою.
11.02.2020
***
За окошком солнце светит.
Город чахнет взаперти.
Никому на этом свете
От заразы не уйти.
У людей судьба такая:
Первый крик – последний путь.
Нонсенс, здраво полагая, –
Запрещать вдохнуть и бзднуть.
Ниже травки, тише мыши
Заперлись в своих домах.
«Карантин» – в газетах пишут,
А читается «тюрьма».
01.04.2020
***
Время стелется полого,
Замыкая горизонт
От порога до порога
На замки запретных зон.
В путах веточек колючих
И туманных поясов
Вечер вместе с тучей тучек
Прячет день в глуши лесов.
На стволах, заросших мхами,
Паутины мишура.
Стынет здесь забвенья камень
В хвойном прахе до утра.
Умножают тени темень.
Меркнет в омуте вода.
Мир плывёт в дремотной теме
Из откуда в никуда...
07.05.2020
***
Пусть между нами прорастёт трава –
Не мятая, некошеная сроду.
Попробую без ссылок на породу
Сказать, что ты, по сути, не права.
Конечно, я исходно виноват –
Как бросила ты мне в семидесятых.
Но выстрел не бывает без отката,
И тяжелей свинца разят слова.
Выходит, я один источник бед.
Все радости твои – подарки прочих.
И пропадом пропали дни и ночи –
Их между нами не было и нет.
Ну что ж – живи, не ведая помех,
Ошибок, поражений и сомнений.
А чьих-то возражений даже тени
Пусть вызывают раздражённый смех.
И вознестись национальным рангом
Желаю без иронии и зла!
Пусть помыслы твои и все дела
Вернутся полновесным бумерангом!
11.06.2020
***
Фонаря желтушный шар
Влит в стальную лузу.
Месяц в луже задрожал –
Крив и крайне узок.
Почерневший парк глубок –
Ни просвета в кронах.
Не воркует голубок,
Не хрипят вороны.
Спит в уключине весло.
И прохожий редок.
Не с кем о житье былом
Вспомнить напоследок.
17.06.2020
***
Дом раскалён! Ни дуновения!
Предел плавления сердец!
Всем нам, летящим сквозь мгновения,
Пробит билет в один конец.
Хотя духовное взросление
Спасает нас от зла и бед,
В далекий мир преодоления
Билетов и плацкарты нет.
Увы, прискорбна суть телесная,
Вдруг занесённая сюда, –
Костит нам годы власть небесная,
А как хотелось – навсегда!
Жизнь очертив водой и сушею,
Судьба надписывает срок
Телам, а Небо правит душами,
Навек продлив земной урок.
28.06.2020
***
Мы обойдёмся без «прощай»,
Горючих слёз и поцелуев.
Вломила в сердце память злую
Жестокой ревности праща.
Мы обойдёмся без «прощай»,
Без сети бесконечных сует.
Состав едва ли не гарцует,
По стыкам рельсов топоча.
И станет слово «обойдусь»
Самоуверенным паролем.
Да, больно, горько... Ну и пусть!
Растаяла любви неволя.
И позабыта песня-грусть
Под дребезг беззаботных полек.
30.06.2020
***
Сон шлёт касание любви
в рассветной памяти.
Под кисею склонённых ив
вы с ней вступаете.
Минуту вечностью обвив,
сквозь негу сладкую
глядите на пленённый миг
вприщур украдкою.
А в нём иная ипостась,
чем чудь дремотная, –
не кипень белого листа,
а подноготная,
где льются слёзы от обид
без боли совести,
и вдребезги сосуд разбит,
всклянь полный горестей,
и слышен праздник за стеной,
гудящий с вечера.
Наверное, любви давно
тут делать нечего.
09.07.2020
***
Мне снова снится то, что не со мной.
Вот Севастополь. Оборона. Оба века.
Стенания увечных за спиной.
И лица: русские, татарские и греков...
Всё вперемешку: форма, ружья, гвалт.
То лошади, то танки, то повозки.
Броски противника на нас за валом вал.
Горячий ствол в руках, от крови скользкий.
Плывёт навстречу радуга погон
То англичан, то немцев, то французов.
Переменился времени закон.
А фронт широк, но клин атаки узок!
Увидел, плотью ощутив беду
И лютую погибель вскоре даже,
Как вся Европа прёт на наш редут.
Ну что ж, перед редутом вся и ляжет!
16.07.2020
***
В жизни всё реально. Даже чьи-то сны.
Как родник случайный в зарослях лесных.
Как на паутине капельки росы.
Или на картине цвет у полосы.
И настолько лично – никому не взять.
Так горенье спички повторить нельзя.
Чиркаешь другую – сколько их ещё?
Кто это кукует? Или счёт не в счёт?
Скорчившись на стуле, замер человек.
И не мозг, а улей гулом в голове.
Кто-то вырос круче. Кто-то груб и дик.
Молодость не учит. Старость не щадит.
28.07.2020
***
Ты не простишь мне счастья без тебя
И не тобой взлелеянных талантов.
Мы жили в роли вытянутых фантов,
По-своему страдая и любя.
Но Мойры дни, что нитку, теребят,
И ложных слов толстеют фолианты.
У каждого свой жёсткий меморандум,
И каждый честен с головы до пят.
Не зрим своей вины под небесами,
Как край земли, невидимый с кормы.
Друг друга мы находим и бросаем.
Под сводами придуманной тюрьмы
Всё лучшее упорно губим сами.
Жизнь остаётся, а уходим мы.
09.08.2020
***
Умереть – всё равно, что покинуть тюрьму,
Отходную судьбе
Прочитав напоследок.
Навсегда отойти в тишину одному,
Чтоб никто не скорбел
О тебе бабьим летом.
Пусть сойдётся пасьянс –
Объяснений не счесть,
И рассвет с каждым днём всё больнее.
Ну, отыщется шанс,
И пожить ещё поводы есть, –
Но усталость сильнее.
08.09.2020
***
Уехать к морю! Вне сезона.
Без скарба, снеди и друзей.
Отдаться узенькой стезе
В добре природного закона.
Уехать в горы! И вдоль склона
Бродить, на думая совсем
О городском плетенье стен,
О кружевах в бульварных кронах.
Без страха слушать крики птиц
И шорохи кромешной ночи.
Следить, как облачный батист
Вшивают в синенький платочек.
А сквозь улыбки лунных лиц
Зреть россыпь звёздных многоточий.
06.10.2020
***
Так вышло, но не совестно ничуть,
Что рядом реки слёз и нежности погосты.
Быть циником положено врачу:
Без скорби, рассудительно и просто.
Быть циником, и жизни Божий дар
Удерживать в неблагодарных людях...
Без жизни даже горе – не беда,
А после смерти горестей не будет.
14.10.2020
***
Наверное, тебя забыть
Мне не по силам –
Так прочно пристрочила нить
К родным и милым.
Но вот бессонный разговор
Навряд ли нужен –
Непонимания укор
Пощёчин хуже.
Слова слышны издалека...
Им эхо вторит
Густым тифоном маяка
В безлунном море
Или сигнальною трубой
При спуске флага.
Затерянность дана судьбой
Архипелагу.
27.11.2020
***
Господь мне ничего не обещал,
Как Аврааму или Моисею,
Но для чего-то Он меня посеял.
Я вырос грешником. А Он прощал.
Он никогда потерь не возвращал,
Лишь заставлял их чувствовать острее.
Наказывал: судьба не лотерея.
И хлеб давал, когда я вдруг нищал.
В перипетиях дней и километров
Его ладони на моих плечах
Уберегли обычного врача.
Он защитил от острия меча,
Благословил работу по ночам
И заповедал милость, а не жертву.
29.11.2020
***
Вдруг стало света не хватать,
Вдруг звуки стали шумом.
И в людях видится не стать,
А вешалки для сумок.
На поворот и на подъём
Решаться нет желанья:
Туда сподручнее вдвоём,
Но тоже скучно крайне.
И на душе, и на руках
Стереотипов вязки.
Пылятся возле ночника
Зачитанные сказки.
12.12.2020
СЧАСТЬЕ ПРОСТО ЖИТЬ
***
Нынче кто поверит слову,
Укротив прямую речь?..
Вот и нечего беречь
Человеку пожилому.
Видя тлен родного крова,
Разве только в землю лечь.
Покатились годы с плеч.
Кожу дыбит от озноба.
Обтекает мир тебя,
Одинокий бедолага:
Ветры море теребят,
Степь, как мятая бумага,
Звёзды золотом кропят
Алый шёлк былого флага.
30.01.2021
***
Не подохну от трезвости
И не сдвинусь в тоске.
Не похоже, что без вести
Сгину с дыркой в виске.
Раз уж выбыл из прошлого,
Пусть всё станет ништяк:
Серебром – для хорошего,
Пятаком – на пустяк.
Буду с русскими песнями
И хмелеть, и терпеть,
Над чужими болезнями
До предела корпеть.
Случай спас меня преданно
От дороги другой.
Видно, так заповедано:
От себя ни ногой.
06.02.2021
***
Жизнь оказалась дневником –
Сухим документальным текстом.
А я – живущим по соседству
Сам у себя учеником,
Который с прошлым незнаком
И вздумал сделать домоседство
Музеем сказочного детства
С дверьми в давно и далеко.
Но в памяти хозяйский тон
Приобрели чужие тени
И козыри мои на кон
Кидают нагло вместо денег...
Не греет старое пальто.
А морось гонит со скамеек.
06.05.2021
***
Наивные погибли на фронтах –
почти что все – с велика и до мала.
И ранним птахам, утренней росе
аутентичной радости не стало.
Ведь разве может радоваться прах?
А прочие живут в полупотьмах
И забывают свет белей крахмала.
Их звёзды ниже потолочных балок,
А истина не в душах, а в умах.
Но каждый май былинки цвета хаки
Меж свежих трав встречаются в лесах,
Как память захлебнувшейся атаки...
Что персть убитых уравняет на весах?
Наверно, ставший пеплом яркий факел,
Светя другим, дотла сгоревший сам.
16.05.2021
***
Весною вымою окно
Холодной утренней росою.
Увижу майское кино
С цветущей вишней и грозою.
Весною распахну подъезд
И костылем припру – что важно!
Сквозняк до самых душных мест
Доставит свежесть поэтажно.
Весною захочу забыть
Сто бед своих десятилетий,
Поняв, что счастье просто жить
Не заменить ничем на свете!
24.05.2021
***
И аромат цветения с оттенками мечты,
И жаворонка пение с небесной высоты,
И солнце, оседлавшее закатный горизонт,
И пчёл семья, уставшая от заполненья сот,
И за день раскалившийся в заборе ржавый гвоздь,
И дождь, на нас пролившийся, –
Всё летом назвалось!
01.06.2021
***
Я долго лгал чужими голосами,
Невольно причиняя людям зло.
Но люди мне при этом лгали сами,
Уверенные в искренности слов.
Мы врали все с отъявленным упорством,
Привычку вскоре превратив в рефлекс.
Благодаря тотальному потворству,
Ложь прижилась, но прежний мир исчез.
25.06.2021
***
Последняя любовь. Следы окалины.
И честность взрослая, и зрелых душ развалины.
Безжалостен к обоим эпилог:
Она умудрена, а он ревниво строг.
Погода чувств из холода в скандалы.
Объятия сквозь перепалок шквалы.
На сталь молчания – теплом янтарь признаний.
Но повседневность властвует над снами.
Кровят на сердце раны у любимых.
Так отчуждение уже неодолимо.
И строк тесьма в бессмыслице письма
Весьма красноречива и ясна.
11.07.2021
***
Устал тебя боготворить,
И жизнь остыла.
Кумира да не сотвори
Из ила.
Лицо стянуло солью слёз,
Крик в горло впился.
Разлуку глушит стук колёс
И плеск у пирса.
Глуха ночная пустота,
А в ней твой берег.
И поздно с чистого листа,
Но можно верить.
21.08.2021
***
Ночь иссякает...
Без сна маются мысли.
Осень настигла.
22.08.2021
***
Песком с ладони –
Осыпь торопливых дней.
Близок горизонт.
23.08.2021
***
Подсчитать,
Так полжизни – пустое.
А бесценного –
Несколько крох.
Впрочем, их
Скоро прошлое скроет,
Смоет начисто времени ток.
Значит, жизнь –
Как в бесплодной пустыне
Не оазис,
А ложь миража:
Над барханами встанет
И сгинет,
В атмосферных потоках дрожа.
08.09.2021
***
Хочется, чтобы уверенно шёл
Дождь сквозь лучей канитель,
Сквозь прохудившийся неба мешок
Несколько сонных недель,
Чтобы размыло прозрачную над
Тучами синь, а потом
Шёпотом сухо шуршал листопад,
Разворошённый зонтом,
Чтобы прохожий не ёжился от
Заморозков по ночам,
Чтобы гудел и гудел пароход
Мне поспешить на причал.
19.09.2021
***
Осень старость листает,
Парки озолотив.
Над асфальтом летает
Шелестящий мотив.
И в блаженном успении
Обретает покой
Круг прошедшего времени,
Ставший мёртвой листвой.
Солнце изредка брызнет
Острой вспышкой из крон
На сокровище жизни
За окладом окон...
10.12.2021
***
Снег то тает, то идет,
То лежит, то кружится...
Глядь, а вместо снега лёд...
А наутро лужицы...
Снова норовы зимы
Так непредсказуемы –
Крап ненастной кутерьмы,
Второпях тасуемой.
Всепогодный карнавал
Полуночной стужею
На стекле нарисовал
Ледяное кружево.
19.12.2021
Звенигород
С годами меркнут светлячки чудес.
Ах, молодость! Звенигородский лес
Ты забрала с собой навек напрасно.
Ведь память – шайка удивлённых гласных,
Согласных вместе путать и плутать.
А над Москвой-рекой обрывистость крута,
Бежит лыжня накатанно вдоль русла,
Искрится снег...
Невыносимо грустно
С вершины возраста на прошлое взирать.
Морозный воздух в форточку с утра
Свежит горячечность ушедшей бурной ночи.
Короткий завтрак. Словно между прочим,
Январь студёный прогоняет лень.
И манит бор, и брошен дом в тепле.
По насту шорох лыж, а в ноздри наркота
Застуженной стерильной атмосферы.
И, как кортеж предсвадебных примерок,
На соснах белоснежная фата.
29.12.2021
ОТ ПОРОГА СТО ДОРОГ
***
Однажды не проснусь. Но что
Потом мне уготовано – не знаю.
Осиротеет мой флагшток.
Рот исказит улыбка злая.
Возможно, считанные дни –
Наверно, девять дней и сорок, –
И всё вернётся в русло скоро.
Но ты, пожалуй, помяни
Печальным жестом, тихим пеньем,
Одной бриллиантовой слезой,
А в памяти за слоем слой
Запеленай меня забвеньем.
Хотя, как только стану вечен,
То что-нибудь изобрету
И попадусь тебе навстречу
В ночном Потсдаме на мосту.
01.01.2022
***
Те, кто не верят в катастрофу,
Обожествив земной успех,
В упор не видят, что Голгофа
В итоге ожидает всех,
Что крест готов для всякой твари,
Обозначая тот предел,
Который твари был подарен
По мере веры, сил и дел.
17.01.2022
***
Не могу не заплакать –
И ведь я не один...
Вместо золота злаков
Чёрной гари сатин.
В распроклятом июле
Из степей до оград
Бомбы, мины и пули
Для тебя, Сталинград!
Пусть всё дальше былое,
И родных – раз, два, три.
Нет, руин не застроить –
Приходи и смотри!
Вряд ли мы так хотели –
В муках гибнуть в огне.
И на мамином теле
Шрамы, словно на мне.
Или в чём виноваты
Братья, деды, отцы?
А у них, как заплаты,
От осколков рубцы!
Но незваным убийцам
Наша кровь, что вода.
Белобрысых арийцев
Не прощу никогда!
06.03.2022
***
За ночь март замёл порог.
От порога сто дорог.
И куда они бегут –
Ни следочка на снегу?
Спозаранку стрёмно мне
В путь по белой целине.
Может, тоже, встав чуть свет,
Проторит прохожий след?
Утро проявило двор
В узкой щёлке тёмных штор.
Нет – под вьюжную крупу
Проложу свою тропу.
28.03.2022
***
Хрусталь расколот был, а мог бы уцелеть.
Тускнеет золото и зеленеет медь.
Не одиночество достоинство врага.
Смешны пророчества, хотя судьба строга.
Поставлен спьяну зря на кон нательный крест.
Босой в пустыне я, за ней – дремучий лес.
В припадке скупости меняю кнут на плеть.
Наделал глупостей, и поздно сожалеть.
29.11.2012
СНЫ, МЕТКИ ПАМЯТИ, МЕЖДОМЫСЛИЯ, ОЧЕВИДНОСТИ…
***
Сладкие сказки про светлую дальность не снизят летальность.
***
Чего я только ни искал в жизни… А нашёл лишь себя.
***
Император Николай II Романов – это царь Фёдор Иоаннович Рюрикович ХХ века.
***
Я люблю свою страну прежде всего за её материнское долготерпение к своим блудным детям.
***
Лучшие люди уже умерли.
***
Чтобы не было борьбы мотивов, мотив должен быть один. Или его вообще не должно быть.
***
Срок давности – это про детство.
***
Брак – не просто причина развода, а закономерная причина.
***
Возраст настоящей любви – в мудрой старости.
***
Оборотни в масках dell’arte. Неужели весь прогресс искусства в том, чтобы нагадить в храме?
***
Мечи перековали на орала…
Но доброта не восторжествовала.
***
Часто вспоминаю умерших друзей, с которыми ездил рыбачить в глухие места. Как-то в 80-е рванули вдвоем с приятелем на озеро Вильё в Новгородскую область.
Остановились на западном берегу среди реликтовой тайги. Пока приятель возился с лодкой, я побродил по берегу со спиннингом и поймал небольшую щучку. Он тоже покидал блесну. Но его хватило минут на десять. Потом мы пошли на моторе к острову напротив нашей стоянки. Оказалось, что он значительно дальше, чем казалось с берега. Место, чтобы пристать, нашли с трудом. Сам островок был неприветлив и гол. Суровый вид усиливал гранит под ногами, покрытый лишайниками и скудным кустарником с мелкими розовыми цветочками. На полпути обратно к стоянке заглох мотор. Приятель, пытаясь его завести, вырвал в сердцах из мотора шнур стартёра и уронил его в воду. Пока пытались сплести шнур из лески, стало темнеть. Дальше шли на веслах и приплыли, когда день погас совсем. Костерок, котелок, скромный ужин – картошка с тушёнкой под спиртик.
С утра наладили «телевизор» на малой глубине у прибрежной травы, зарядили дюжину донок. Я ушёл со спиннингом на юг, а приятель остался ловить на удочку с дальним забросом. Так прошёл день: я бродил, а он стоял. Снасти были пусты. Зато фляжка со спиртом не опустела еще. Трепались до полуночи о том, как и где рыбачили, что и какого размера ловилось.
Утром интерес к озеру пропал настолько, что мы свернули лагерь и рванули домой, бросив «телевизор» в воде у берега. Не доезжая до Москвы, свернули на Озерну, где и наловили подлещиков к моей щучке.
Вот так было всё легко: резко подняться и куда-нибудь дунуть – далеко и налегке.
Также легко, как отдежурить 6-8 ночей в месяц или остаться одному на всё отделение...
***
Я сам сотворил свои беды. Других причин нет. Завтра праздник Иоанна Лествичника. Много мудрости в книге его. «Стяжавший любовь расточил деньги, а кто говорит, что имеет и то, и другое, тот сам себя обманывает».
***
Многих обидел и опоздал повиниться. Или винился не в сердце. Надо простить себя, прежде всего. Как же я могу простить себя, если всё время ищу себе оправдание?
***
А в пятидесятые не думали, почему колбасы нет – страна лежала в руинах. Каждая обновка была, как великий праздник. Часто выйдешь в новом гулять – кто-то тебя нарочно испачкает или что-нибудь порвет.
Тогда многих детей родители отдавали в интернат – и ведь устроить непросто было, много разных справок нужно было собрать. И это не считалось позором – работать надо было. Да и выходной был один. И праздников нерабочих всего три.
Завтрак дома считался барским – сливочное масло, белый хлеб, кофе, ветчина, сыр, шпроты. Я в садике завтракать уже не хотел, а другие дети вылизывали тарелки. Завтраки в школе были вкусными: какао, горячая сарделька с картофельным пюре, из которого сытно вытекало растопленное сливочное масло; гречневая каша с котлетками...
Вырастали в коммуналках. А многие вообще рождались и росли в бараках с дровяными плитами и умывальниками на общих кухнях. В многодетной семье, живущей в одной комнате.
Были и одинокие жильцы. Чаще дамы. Они обычно готовили не на общей кухне, а в комнате на электроплитке. Из-под двери выползали куриные и котлетные запахи. Мы, дети, часто ходили к таким в гости за конфеткой, полистать журнал «Огонёк» и понять слова в отгаданном кроссворде.
Я очень рано начал читать и писать; такая у меня была игра – услыхать слово непонятное и записать его, а потом спрашивать: правильно или нет? И слово «карбонад» в школе я сразу писал правильно.
***
Его звали Леонид... Впервые я его увидел в 1959 году на арене московского цирка в программе великого Степана Исаакяна и навсегда остался поклонником этого уникального мастера репризы. И москвича, кстати! Ведь его папа Георг был шеф-поваром «Метрополя»! Пятьдесят лет со дня безвременной, нелепой смерти Леонида Енгибарова. Ему было 37 лет.
***
Утро – ещё один шаг в будущее.
***
Мама – главная – сталинградская – ветвь моей генеалогии!
Вот её крошечный снимок на моей ладони. Здесь ей двадцать пять лет. Но, когда немцы подступили к Сталинграду, ей было только семнадцать.
Эвакуированные шли потоком и переправлялись через Волгу. Местным эвакуироваться не разрешали. Весь ад, который творился в Сталинграде, пришелся и на её юность.
Позже, когда дядя Павел, пройдя три войны, вернулся в город, увидев мою маму седой, заплакал и сказал:
– Стрелка (так маму звали дома и на Балканах), тебе нужно красить волосы!
У меня всегда холодело внутри, когда я видел на мамином теле рубцы от осколков мин и авиабомб.
Бои шли прямо на месте сгоревшего дома. Жители, укрывшиеся в щели, стали поневоле участниками сражения, которое вела 62-я армия Василия Ивановича Чуйкова (много позже мне довелось служить под его командованием). Даже в течение дня этот клочок земли в районе Пражской улицы переходил из рук в руки много раз, а линией фронта становилась кромка берегового обрыва. Этого достаточно, чтобы понять, в какой мясорубке оказались мои родные. Уцелели единицы. И ещё те, кто был на фронте.
Уже спустя годы, в конце 40-х, после окончания университета мама оказалась в побеждённой Германии, где служила в Потсдаме в главной комендатуре переводчиком (два языка, немецкий в совершенстве – два диалекта: берлинский и баварский). Приходилось выезжать с оружием на ночные ЧП. Скольких людей спасло её знание немецкого: и наших от трибунала, и немцев от расстрела. Плюс преподавала в
гарнизонной школе немецкий язык старшим офицерам.
Школьный учитель – служение всей ее жизни. Она умерла в возрасте 62 лет после очередного, уже неоперабельного рака.
***
Есть вещи, которые мне вряд ли понять: почему кому-то жить просто, а кому-то крайне трудно. Объяснения святых отцов меня не устраивают. Сам факт такового я воспринимаю, но не понимаю и не принимаю!
***
Мы живём в неукоснительных обстоятельствах. Вот такой кукольный театр. Если это по образу и подобию, то мне и Бога жалко.
***
Мне перестало быть комфортно одному! При этом по-прежнему я не в состоянии долго терпеть кого-либо рядом. Этот парадокс оказался катализатором бодрости для любимых занятий: творчества и лечебной практики.
Впрочем, моя лечебная практика – особый род творчества. Увлечённость сродни фотографии. Только в съёмке я сейчас ограничен, а в мысли – нет. Мысль – моё кредо. Это Божий дар и Божии вериги. Я не могу не думать, не в состоянии, это занимает меня даже во сне! Вот такое
занятие составляет мою жизнь, сколько себя помню… То еще чучело…
К слову, о чучеле! В Балашихе рядом с хлопкопрядильной фабрикой и вторым роддомом стоял в кустах памятник Карлу Марксу. Не знаю, сохранились ли эти достопримечательности... Памятник состоял из постамента и головы, которая представляла собой крайне обильную
растительность вокруг выступавших лба, носа и провалов глазниц. Голова была гипсовая, покрашенная серебрянкой, и помещалась на белёном кирпичном кубике. Аборигены (и я в том числе) использовали в отношении него топонимику.
То и дело в разговорах мелькало:
– Встретимся у чучела…
– Пойдёшь вправо от чучела…
– Переедешь мост и припаркуешься у чучела.
Садишься в такси и говоришь шофёру:
– За хрустик (рубль, значит) до чучела...
Напротив него был летний кинотеатр, так вот, в один из субботников директор нашей школы объявила:
– Завтра занятий не будет! Все работают на территории школы, а 10-е классы на территории летнего кинотеатра! Едете на 66-м автобусе до чучела, сбор у кассы.
Вся линейка покатилась со смеху!
***
Очень часто вспоминаю Потсдам, овеянный не только мамиными рассказами и памятью о ней. Почему-то видится всегда лето. Как гуляю ночью по Гегель-аллее, не боясь угодить под колеса велосипеда, смотрю на фонарики, заполняющие электрическим светом кроны деревьев. Иду себе не спеша по брусчатке в сторону Бранденбургских ворот... А дойдя, оседаю в каком-нибудь кафе и цежу сквозь зубы «бурбон» в тёплом ночном покое...
***
Сон сумеречный.
В полутёмном городе собираюсь куда-то и чего-то не могу найти. Знакомые и незнакомые люди заходят в комнату, произносят давнишние, позабытые, ничего не значащие фразы и уходят в чёрный дверной проём.
Я никак не могу понять, где я и зачем.
Мне хочется домой, я собираю чемодан и чего-то не нахожу из того, что нужно обязательно в него положить. Ноги две. Я рассматриваю ту, которой уже нет, трогаю рубец от укуса собаки на правой икре. Почему-то возле ножки стула стоит открытый пакет гречки. Я набираю жменю крупы и сыплю её на пол. Звук тихий, шуршащий и колючий.
Окно настежь. За окном тепло и пыльно. На подоконнике маленький мишка с вытертым плюшем и с разрезом на животе, зашитым суровыми нитками – когда мне было шесть лет, я делал ему лапаротомию.
Я собираюсь.
Давно. Но куда? И зачем?
Понимаю, что книги не понадобятся. Что-то должно понадобиться, но что? Никак не могу ни найти, ни вспомнить. И очень хочу домой! Путь
предстоит дальний. А я уже устал. Сердце устало.
А меня там ждет красивая молодая женщина в ситцевом сарафане. Она сидит посреди ромашкового поля и улыбается открытой улыбкой честного человека. У неё чуть сколот уголок верхнего резца и совсем немолодой взгляд любимых зелёных глаз. Я хочу к ней. Там моё счастье и покой. Там я в коротеньких штанишках, со стрижкой полубокс, со ссадинами на коленках.
Я сижу на краешке железной солдатской кровати – без матраца, опираясь обеими руками на железную раму, пристально смотрю на старый нелепый будильник с никелированной каской звонка и никак не могу вспомнить, что же мне ещё нужно взять с собой куда-то?
***
Я видел много смертей. Как у любого старого, давно практикующего врача, у меня солидное кладбище. Все мои родные умерли у меня на руках.
И сам был близок к смерти. Почти что по ту сторону. А может и не почти.
Современная медицина в недоброй уверенности не желает ничего сберегать, а только исправлять. Забытглавный врачебный принцип: «Neminem laedere!». Люди – погибель планеты. Современные медики – подручные этой погибели. Заливают керосином пожар одной старой болезни и воспламеняют тысячи новых! Современная медицина страшнее войны! Впрочем, все рождены для смерти. Кто-то просто умереть, а кто-то страшно.
***
Всегда мне доставалось на орехи за проступки других. Видимо, у меня такое лицо беззащитное, которое позволяет безнаказанно обвинить или выместить своё плохое настроение. Зато, когда я вдруг перестаю общаться в ответ на чьё-то такое поведение, то люди удивляются, недоумевают, как я посмел. Получается, что у меня внешность мальчика для битья. Значит, для битья бывают не только мальчики, но и мужи.
***
Люблю Землю, но я ей чужой.
***
Когда Бог меня слышит, мне становится ясно, за что Он меня наказывает.
***
При любой власти уничтожают всё и всех – люди! И саму власть. И любую идею. И любую веру. И любую религию. Или приспосабливают для своих мерзостей примитивных! А не Сталин, не Ленин, не Иван Грозный, не Гитлер, не Чингисхан… А люди – всё те же люди, что до Сталина, во время Сталина и после Сталина и при прочих тиранах.
Были беды в былом, но было и счастье.
***
Учёный без Бога в душе всегда творец зла, какими бы ни были его намерения и независимо от того, как это зло выглядит.
***
Сегодня поздравил друга математика Славу со вчерашним днем рождения. Восемьдесят четыре года непрерывной работы мысли. Уверен, что с младенчества! Поболтали, повспоминали… Оказалось, что он тоже считает нашу командировку в Пущино-на-Оке в восьмидесятые самой удачной.
Да, удивительная была поездка. Научные идеи рождались не на семинарах в зале Дома учёных, а в дебатах на песчаной косе посреди Оки. Взрослые дядьки бродили по мелководью, собирали перловиц, или сходились в спонтанные группы и обсуждали научные проблемы, не выходя из реки. Было знойно, зрела земляника, заросли вокруг дома Пущина-Арцыбашева издавали мощный пряный аромат – он пьянил сильнее алкоголя. Слава не силах был оторваться от травы, в которой он отыскивал спелуюземлянику и тут же ее поедал. Так и шел согнувшись. Дом Пущина прятался под кронами лип и в буйстве крапивы. Не дом – руины. А ещё в шестидесятые в нём находилась районная больница, и я рисовал на её террасе неопрятные акварельки. А в семидесятые Никита Михалков снимал «Неоконченную пьесу для механического пианино». Мы со Славой жили в гостинице – то ли «Урожай», то ли «Колос». Типичная постройка шестидесятых – их штамповали под копирку в каждом районном центре. Теперь там санаторий-пансионат. А тогда дом колхозника со стандартными номерами и ненавязчивой кухней в ресторане на первом этаже, где потом проходил прощальный банкет, куда мы со Славой не пошли – не было костюмно-галстучного гардероба. В номере постоянно были распахнуты настежь окна и двери, а мы со Славой пребывали в одних трусах.
И тут нас посетила сильно подвыпившая девица. Сбежала с банкета, прихватив бутылку водки. Она была в ситцевом сарафане на голое тело и откровенно клеилась. Однако после порции водочки совсем сомлела, стала устраиваться на Славиной постели. Слава поднял любвеобильную девушку, словно китайскую вазу, и отвел в её номер.
Слава водку пил наперстками, поэтому остатков горького пойла с названием «Русская» нам хватило на долгий разговор о женщинах и матрицах распознавания в системе диагностики болезней лёгких.
На конференции в Пущино мы с ним познакомились с молодым Гельфандом и академиком Раушенбахом, много беседовали, порой переходя с ними на «ты», но они об этом вряд ли помнят.
А над нашим номером жил артист Анатолий Ромашин. Он и ещё девушка с парнем снимались в фильме из очень-очень прошлой жизни, а до нас с лоджии доносились ромашинские рассказы о его актерской жизни и встречах с великими…
Слава ничего не помнил вообще и слушал мою сагу о нас с ним, как о совершенно посторонних людях.
***
Днём спал устало.
Снился американский город на берегу Мексиканского залива.
Дом с французскими окнами, гости – семейные пары, фуршет, алкоголь, разговоры о прежней жизни…
И маленькая девочка-туземка – уже не ребёнок, ещё не подросток – плещется в бассейне на мелководье и смотрит на меня. Она некрасива, худа – рёбра торчат, плоская, низкорослая, смуглая, словно не отмытая от бурой местной пыли. Она вздорная забияка, драчунья, воровка фруктов с чужих столов. Но я покорён естественным обаянием этой зверушки. И она доверяется мне, входит в распахнутую створку
окна, приближается, пачкая белый мохнатый ковёр подошвами босых стоп, подходит вплотную, разглядывает диабетический псориаз на моих локтях и шепчет:
– Dando te voy a tratar…
Я не знаю испанского, но понимаю, о чём это она.
– Это не лечится, – отвечаю ей по-русски.
– Porqué? No es verdad! – восклицает девочка.
Она слюнит свою левую ладошку и трёт бляшки на моих локтях. И бляшки исчезают.
Мы выходим, взявшись за руки, из дома к бассейну, огибаем его и спускаемся к пляжу. Бриз упирается в наши тела и полощется в одежде. Долго молчим, не отрывая взглядов от горизонта. Долго… Не меньше минуты… Она первая заговорила:
– No vas a escapar?
– Нет, – лгу я. – Не сбегу.
Завтра я должен улетать.
***
На Земле для каждого типа информации предусмотрен свой способ кодировки. Это я про способы, не придуманные людьми.
***
Большинству людей чужды любые идеи общественного устройства. Мелкобуржуазное у них в генах. Общество обязано им давать, а они – нет. Вся их жизнь – стяжательство для их пользы исключительно. В этом смысл существования. Дом (и не один), автомобиль (и не один), дети тоже должны учиться этому. Даже Бога они понимают как дополнительную пользу к образу жизни. И не столько каются, сколько просят для себя. Мало кто знаком с Писанием, но исполняют обряды, почитают могилы (своих предков). А нравственные ценности – это для других! И заповеди…И Нагорная проповедь.
***
Смерть – конец жизни и начало истории.
***
Март 2022 г. Вдруг обнаружил в сети телефильм «Моцарт и Сальери» по опере Римского-Корсакова. Играют Глебов и Смоктуновский. Поют Пирогов и Лемешев. Дирижирует Самуил Самосуд. Я помню, как не мог оторваться от экрана в детстве. Мне было лет десять. Вновь
ощутил уникальность сочетания таких мастеров в одном произведении. В экранизации Швейцера явно прослеживается у Смоктуновского тема Глебова, а у Золотухина тема Смоктуновского. Неповторимая концентрация гениальности в крошечном телевизионном чуде 1962 года.
***
Идеальное либо недостижимо, либо уже было.
***
Проще выяснить, почему человек не хочет жить, чем почему он не хочет умирать.
***
Одни евреи знают, что они евреи, и сильно от этого страдают. Другие евреи тоже знают, что они евреи, но сильно страдают от этого окружающие.
***
Моя профессия лишает меня эйфории даже в любви.
***
Как же легко любая идея превращается в религию. А народ настроен на религию любую, которая ему удобна, и позволяет быть против любых других религий, неудобных ему. А фактически против любого народа.
***
Цивилизация – катастрофа планеты. Потому что человечество – само по себе катастрофа.
***
Никто не мешает умереть – мешают жить.
***
Хорошо, что время течет – значит, впереди не тупик.
***
А снег перешёл в дождь... И сугробы осунулись. Тишина вокруг, словно в детстве, когда вдруг проснешься среди ночи и не страшно, потому что тишина наполнена маминым дыханием.
***
Надо, чтобы было страшно уходить, не закончив добрых дел, а не от праздного безделья. А то ведь и умереть некогда.
***
У меня свой мир. В нем мало людей.
***
Георг Отс... Ария Мистера Икс… Это отдельная история.
Я рос наивным, защищенным от мира книжным ребёнком, а зло и добро чувствовал потрохами. «Мистер Икс» был одним из первых фильмов, впечатливших меня. К тому же я влюбился в голос. Я не пропускал ни одного показа этого фильма по телевизору. Один раз я даже опоздал в школу на два урока – фильм передавали днём, а я учился во вторую смену. Я же рос без отца, и образ Отса стал таким мужским символом. В то время в Балашихе одним из ведущих хирургов работал Отто Теофилович Эстерли. Он бывал у нас в доме. Возможно, даже ухаживал за мамой. Я был поражён его внешностью и особенно голосом – так он был похож на Отса. Я спрашивал маму, не родственник ли он Отсу? На
что она ответила, что нет, так как Эстерли немец, а Отс эстонец. Но ассоциация осталась на всю жизнь. Когда я слушаю эту арию, мне всегда хочется поделиться своей радостью с близким человеком. Лучше него никто эту арию не спел. Магомаев как-то сказал, что, услышав исполнение Отса, певец вряд ли сможет решиться взять эту арию в свой репертуар – он не смог.
Такая вот история.
***
Почему у нас так любят покойников и безразличны к живым?
***
Бывает народ, как злобное дитя. Ненависть, спаянная братством.
***
Поэт – геолог собственной души, погибающий в последней своей экспедиции.
***
Прощение не мешает справедливости. Можно простить, но и наказать по справедливости.
***
Теряем профессионализм во всём, кроме демагогии.
***
Иногда становишься националистом, чтобы спасти мир.
***
Основное свойство власти – создавать сложности.
***
Какая-то такая сказка была. Человек уронил в воду монетку. Стал нырять за ней и нашёл на дне много-много монеток. Только не свою. Вот такая сказка. Наверное, я сам её выдумал. А твои губы не выдумал. И улыбку... (Из переписки)
***
Бог есть любовь. Да бесы мир одолели. Мы сами их впустили, в праздности распахнув душу страстям без любви.
***
Совесть упразднили. Все дозволено. В мире царствует глупость. Пора освежить в памяти Эразма Роттердамского. Глупость царствует, когда исчезает совесть. И мудрости нет. Потому что нет доброты. А ум без доброты – хитрость. Люди говорят «свобода», а подразумевают «беспредел»! Свобода совести – возможность разговаривать с Богом в сердце, а не проституция души.
***
Нас всегда кто-то использует, но мы даже не догадываемся об этом. А если догадываемся, то слишком поздно.
***
Еда есть способ превращения солнечной энергии в человеческую.
***
Вот собаки Бога не знают, а слушаются.
***
Самая страшная саранча, пожирающая всё вокруг и себя в том числе, – сам человек. Загубил планету сам, и всё ищет, кого бы в этом обвинить.
***
В общем-то, мы все брошены на произвол судьбы. Ну, и другие произволы...
***
Чаще всего оказываются вне игры те, кто играет по правилам.
***
Всё придумано. А так жизнь пуста.
***
В массе своей люди – домашний скот, желающий золотого стойла.
***
Люди есть везде. Но и у нелюдей не меньше территории...
***
Сны – меланж времен – пятидесятых, шестидесятых,семидесятых годов. Быт бараков, двухэтажных рубленных оштукатуренных или кирпичных многоквартирных домов. Скандальные коммуналки – двух-, трёх-, пятиэтажные. Гудящая печка – значит, на дворе ветер. Походы в баню – неповторимый коктейль запахов пива, лимонада, дешёвого одеколона и мокрого мочала. Булочная, наполненная призывными аппетитным хлебным и кондитерским духом, – можно сомлеть. Молоко из фляг: разливной ковш гуляет туда-сюда в руке продавщицы от темной горловины фляги до кремовой эмалированной горловины бидона; молоко пенистое, какой-то стерильной белизны, очень хочется отпить,– отпиваешь, и следы этой проделки остаются на пальтишке.
Путешествие уже с жестяным бидоном в керосиновую лавку в соседний квартал – всё к той же бане в подвал, встречающий аппетитным запахом, занимавшим нюх целиком; в этом запахе Волга, тёмная вода, частыми складками расходящаяся из-под носа самоходной
баржи, трудный стук дизеля и щекочущий нос гаревой выхлоп в воду…
А в дождь радужные бензиновые миры в лужах. Вкусный кипенно-белый снег. Почему-то почти всю ночь снится зима, мороз, крепитация снега под валенками, слёзы, замерзающие ледяными дорожками на щеках, варежки и шаровары с начёсом, просыхающие на печке. Синичка на висящей за окном авоське с продуктами долбит дырочку в пачке с маргарином и лакомится.
Армейская курилка: пять минут свободного времени, чтобы перемотать портянки на сухую половинку с сырой и затянутся горьким дымком копеечной сигаретки…
И так всю ночь – бессвязные отрывки из черепной каморки.
***
Любовь рождается и умирает. Её переживёт только чья-то верность.
***
Одиночество – такая сила отрешённости! В нём звучание безмолвия ощущается телесно!
***
Врачи зомбированы формализмами доказательной медицины. Врач своими действиями мешает Богу, а не помогает...
***
Снятся умершие родители? Значит, ты не сирота!
***
Всё заканчивается диктатурой: революция, дружба, любовь, свадьба, семья, государство, наука – вообще жизнь. Важнее отношение к диктату и возможность избавления. Поскольку избежать этого практически невозможно, то либо смириться и делать вид, что диктатуры нет, либо задумать побег. Причём часто диктатора выдумываем мы сами, чтобы потом дивиться своей слепоте и дальнейшей беспомощности.
***
Всё в жизни под воздействием, а не добровольно...
***
Теперь все спешат зарабатывать, а заплатить не спешат.
***
Когда наступает деменция, расстраиваться нечем.
***
В ходе войны гуманность работает на врага.
***
Незабываемые посиделки на кухнях в квартирах «советских» четвертьинтеллигентов. Страна их не устраивала! А сами были и остались сутью той страны, которую ненавидели! Ничего не делали, ничего не хотели делать, всё хотели иметь и были всем недовольны! И что изменилось?.. Почти все в душе каины или чубайсы.
***
Своего предательства не замечаешь – чужим упиваешься.
***
Можно обогнать не только паровоз, но и семафор...
***
Большинству людей до фонаря любая власть – защищать её они не собираются.
***
Утро. По розовому снегу бродят оранжевые люди и понарошку чистят дорожки…
***
Вера жизни не мешает – помогает восхождению духа!
***
Дурака выдаёт мнение.
***
Мужчина должен следить за собой, а не за женщиной!
***
Сон о большом городе, запруженном войсками и полицией. Гремят речи из репродукторов, лязгают гусеницы, воют сирены. Гражданских не видно. Метро и магазины не работают. И вдруг город пустеет как-то сразу! Ни войск, ни полиции! Но вместе с отдалённой канонадой
появляются жители. Я иду по знакомым улицам, вижу разбитые окна и витрины – даже в маленькой библиотеке. Забираю юную библиотекаршу с собой, и мы с ней бредём неизвестно куда под шорох голосов: «Наши войска разбиты…». За чугунной оградой ресторан в здании
пожарного депо. Столики с мраморными столешницами, марлевые занавески, официанты в белом, похожие на адмиралов. Посетителей мало. Шампанское в мельхиоровом ведёрке с белоснежной салфеткой на горлышке, увядшие георгины в трёхлитровых стеклянных банках
на подоконниках и куры в меню, отпечатанном на машинке со старой лентой. Мы обедаем с грустной библиотекаршей, стараясь не стучать вилками о тарелки, а официант подливает нам шампанское в фужеры.
***
Все мы просто идём и даже порой думаем, что знаем, куда...
***
Взираю на жизнь в недоумении... Реакция адекватная.
***
А умирать лучше счастливым.
***
Мы живём в такое время, когда государство опасно для населения...
***
Сон.
Туберкулёзная больница на Стромынке. Персонал уже не тот, что в восьмидесятые. Забегаю покурить в ординаторскую анестезиологов, но, кроме врачей Семёна и Нади, никого знакомого. Правда, в коридорах то и дело встречаю их заведующую – давно умершую. Пациенты
не только в палатах, но и в коридорах – в бинтах и марлевых наклейках. Не вылезаю из перевязочной, где мне
ассистирует худющая медсестра Люба. Походя пью с Семёном спирт в подсобке 1-й хирургии. Принимаю поступающих больных в приёмном покое – почему-то только женщин. Потом выхожу в заснеженный больничный сад. Через него идёт трамвайная ветка, заворачивающая через
ворота за забор влево и за дальний флигель больницы направо.
За воротами стеклянный павильон. Подхожу. Вблизи это застеклённая веранда жёлтого оштукатуренного двухэтажного дома, утопающего в кустах сирени. Слышу голоса из приоткрытой двери веранды. Захожу. Внутри двое. Высокая интересная чуть за пятьдесят женщина с короткой стрижкой. Волосы крашеные под седину. Лицо знакомое, но даже не пытаюсь вспомнить – кто? Взгляд, обращённый ко мне, сильный, властный. При этом голубые глаза неожиданно тёплые и широко открытые. Вспомнил только, что её зовут Марина, а подростка, сидящего у кушетки на полу, – Альберт. На нём белоснежные шорты и поло. Бросились в глаза часы на его запястье –«Orient».Точно такой же был у меня в восьмидесятые – массивный с радужным циферблатом и светящимися стрелками. Марина жестом предлагает присесть, а сама продолжает давать распоряжения по мобильному, что и кому делать и куда всё привезти. Не вслушиваясь в суть разговора, я разглядываю веранду, оценивая по интерьеру, каков уровень достатка в этом доме. Большие чемоданы у дверей веранды – не из дешёвых.
– Хорошо, что зашёл. Уже хотела звонить. Я улетаю не завтра, а сейчас. Мы долго не увидимся. Буду скучать, – говорит она, выключив телефон.
Я слышу механические нотки в последней фразе. Скучать она не будет. Просто она всегда так говорит. И, по-видимому, всем.
– Куда?
– Лазурный Берег. Выпьешь кофе?
– Пожалуй, виски. Кофе я только что пил.
– «Бурбон», как всегда... – заключает Марина, уходит в комнаты и быстро возвращается с початой бутылкой «Buffalo Trace». Вслед за ней на веранде появляется рыжая субтильная девочка лет девяти в чёрном топике и жёлтой теннисной юбочке. Она смотрит на меня властными, как у Марины, голубыми глазищами. Вспоминаю, что мы знакомы, но отношения не сложились.
– Видишь – мы уже готовы. Сейчас придёт машина. Хорошо, что ты успел нас застать.
Марина мягко целует меня в уголки рта тёплыми сухими губами, притягивая сильной ладошкой меня за затылок. От неё веет знакомым вкусным ароматом женского тела. Она никогда не пользовалась косметикой и парфюмом.
Она снимает с руки мальчика часы и надевает мне на левое запястье.
– Это современный титановый ремейк. У тебя были такие же в день нашего знакомства.
И тут панорама словно бы свернулась. Я вновь в больничном саду. На трамвайной остановке. Люди рядом одеты в зимнее по моде пятидесятых. Женщины в пуховых платках и шалях. Мужчины в треухах и пирожках. С авоськами и зембелями. Пар от дыхания – значит, мороз. А я в джинсах и ковбойке с короткими рукавами. Часы почему-то запотели. Первый трамвай переполнен. Но следом идёт полупустой, скрипя и скобля по рельсам на стрелке, и народ устремляется к нему. Почему-то не сажусь. Густеют сумерки. А я продолжаю пристально вглядываться в тускнеющую веранду за воротами. Там весна. И цветёт сирень.
***
Я выбрался на обочину жизни. Теперь рядом никто не толкается, не топает и не пылит.
***
Порой на отдых тратятся последние силы.
***
Доведёт европейская толерантность до мусульманского рабства.
***
Нужно уметь находить покой. Для занятий ума. Вдруг промелькнёт что-нибудь путное. И учиться созерцанию. Как в японской поэзии. Всё остальное – броуновское движение. Весь прогресс должен быть подчинён этой учёбе, а не низменным утехам.
***
Учёные по-своему очень ограниченные люди – заложники своих методов и рабы своих идей. Все последствия цивилизации, от которых страдает человечество, вышли из недр науки.
***
Люблю собак и выпить. А с женщинами стараюсь поддерживать мирное сосуществование систем с разным социальным строем.
***
Не надо что-то переделывать – надо прекратить это делать.
***
Рай или ад – это уже трансцендентное, наших телесных органов чувств там нет. Но волновая суть сознания никуда не девается. Как она ощущает себя и через какие материи – пока не знаю. Думаю, и там доведётся встретиться. И уже никто ничего соврать не сможет.
***
Надо иметь гордость умереть вовремя. Надо иметь такт умереть незаметно. Надо иметь мужество умереть самому.
гарнизонной школе немецкий язык старшим офицерам.
Школьный учитель – служение всей ее жизни. Она умерла в возрасте 62 лет после очередного, уже неоперабельного рака.
***
Есть вещи, которые мне вряд ли понять: почему кому-то жить просто, а кому-то крайне трудно. Объяснения святых отцов меня не устраивают. Сам факт такового я воспринимаю, но не понимаю и не принимаю!
***
Мы живём в неукоснительных обстоятельствах. Вот такой кукольный театр. Если это по образу и подобию, то мне и Бога жалко.
***
Мне перестало быть комфортно одному! При этом по-прежнему я не в состоянии долго терпеть кого-либо рядом. Этот парадокс оказался катализатором бодрости для любимых занятий: творчества и лечебной практики.
Впрочем, моя лечебная практика – особый род творчества. Увлечённость сродни фотографии. Только в съёмке я сейчас ограничен, а в мысли – нет. Мысль – моё кредо. Это Божий дар и Божии вериги. Я не могу не думать, не в состоянии, это занимает меня даже во сне! Вот такое
занятие составляет мою жизнь, сколько себя помню… То еще чучело…
К слову, о чучеле! В Балашихе рядом с хлопкопрядильной фабрикой и вторым роддомом стоял в кустах памятник Карлу Марксу. Не знаю, сохранились ли эти достопримечательности... Памятник состоял из постамента и головы, которая представляла собой крайне обильную
растительность вокруг выступавших лба, носа и провалов глазниц. Голова была гипсовая, покрашенная серебрянкой, и помещалась на белёном кирпичном кубике. Аборигены (и я в том числе) использовали в отношении него топонимику.
То и дело в разговорах мелькало:
– Встретимся у чучела…
– Пойдёшь вправо от чучела…
– Переедешь мост и припаркуешься у чучела.
Садишься в такси и говоришь шофёру:
– За хрустик (рубль, значит) до чучела...
Напротив него был летний кинотеатр, так вот, в один из субботников директор нашей школы объявила:
– Завтра занятий не будет! Все работают на территории школы, а 10-е классы на территории летнего кинотеатра! Едете на 66-м автобусе до чучела, сбор у кассы.
Вся линейка покатилась со смеху!
***
Очень часто вспоминаю Потсдам, овеянный не только мамиными рассказами и памятью о ней. Почему-то видится всегда лето. Как гуляю ночью по Гегель-аллее, не боясь угодить под колеса велосипеда, смотрю на фонарики, заполняющие электрическим светом кроны деревьев. Иду себе не спеша по брусчатке в сторону Бранденбургских ворот... А дойдя, оседаю в каком-нибудь кафе и цежу сквозь зубы «бурбон» в тёплом ночном покое...
***
Сон сумеречный.
В полутёмном городе собираюсь куда-то и чего-то не могу найти. Знакомые и незнакомые люди заходят в комнату, произносят давнишние, позабытые, ничего не значащие фразы и уходят в чёрный дверной проём.
Я никак не могу понять, где я и зачем.
Мне хочется домой, я собираю чемодан и чего-то не нахожу из того, что нужно обязательно в него положить. Ноги две. Я рассматриваю ту, которой уже нет, трогаю рубец от укуса собаки на правой икре. Почему-то возле ножки стула стоит открытый пакет гречки. Я набираю жменю крупы и сыплю её на пол. Звук тихий, шуршащий и колючий.
Окно настежь. За окном тепло и пыльно. На подоконнике маленький мишка с вытертым плюшем и с разрезом на животе, зашитым суровыми нитками – когда мне было шесть лет, я делал ему лапаротомию.
Я собираюсь.
Давно. Но куда? И зачем?
Понимаю, что книги не понадобятся. Что-то должно понадобиться, но что? Никак не могу ни найти, ни вспомнить. И очень хочу домой! Путь
предстоит дальний. А я уже устал. Сердце устало.
А меня там ждет красивая молодая женщина в ситцевом сарафане. Она сидит посреди ромашкового поля и улыбается открытой улыбкой честного человека. У неё чуть сколот уголок верхнего резца и совсем немолодой взгляд любимых зелёных глаз. Я хочу к ней. Там моё счастье и покой. Там я в коротеньких штанишках, со стрижкой полубокс, со ссадинами на коленках.
Я сижу на краешке железной солдатской кровати – без матраца, опираясь обеими руками на железную раму, пристально смотрю на старый нелепый будильник с никелированной каской звонка и никак не могу вспомнить, что же мне ещё нужно взять с собой куда-то?
***
Я видел много смертей. Как у любого старого, давно практикующего врача, у меня солидное кладбище. Все мои родные умерли у меня на руках.
И сам был близок к смерти. Почти что по ту сторону. А может и не почти.
Современная медицина в недоброй уверенности не желает ничего сберегать, а только исправлять. Забытглавный врачебный принцип: «Neminem laedere!». Люди – погибель планеты. Современные медики – подручные этой погибели. Заливают керосином пожар одной старой болезни и воспламеняют тысячи новых! Современная медицина страшнее войны! Впрочем, все рождены для смерти. Кто-то просто умереть, а кто-то страшно.
***
Всегда мне доставалось на орехи за проступки других. Видимо, у меня такое лицо беззащитное, которое позволяет безнаказанно обвинить или выместить своё плохое настроение. Зато, когда я вдруг перестаю общаться в ответ на чьё-то такое поведение, то люди удивляются, недоумевают, как я посмел. Получается, что у меня внешность мальчика для битья. Значит, для битья бывают не только мальчики, но и мужи.
***
Люблю Землю, но я ей чужой.
***
Когда Бог меня слышит, мне становится ясно, за что Он меня наказывает.
***
При любой власти уничтожают всё и всех – люди! И саму власть. И любую идею. И любую веру. И любую религию. Или приспосабливают для своих мерзостей примитивных! А не Сталин, не Ленин, не Иван Грозный, не Гитлер, не Чингисхан… А люди – всё те же люди, что до Сталина, во время Сталина и после Сталина и при прочих тиранах.
Были беды в былом, но было и счастье.
***
Учёный без Бога в душе всегда творец зла, какими бы ни были его намерения и независимо от того, как это зло выглядит.
***
Сегодня поздравил друга математика Славу со вчерашним днем рождения. Восемьдесят четыре года непрерывной работы мысли. Уверен, что с младенчества! Поболтали, повспоминали… Оказалось, что он тоже считает нашу командировку в Пущино-на-Оке в восьмидесятые самой удачной.
Да, удивительная была поездка. Научные идеи рождались не на семинарах в зале Дома учёных, а в дебатах на песчаной косе посреди Оки. Взрослые дядьки бродили по мелководью, собирали перловиц, или сходились в спонтанные группы и обсуждали научные проблемы, не выходя из реки. Было знойно, зрела земляника, заросли вокруг дома Пущина-Арцыбашева издавали мощный пряный аромат – он пьянил сильнее алкоголя. Слава не силах был оторваться от травы, в которой он отыскивал спелуюземлянику и тут же ее поедал. Так и шел согнувшись. Дом Пущина прятался под кронами лип и в буйстве крапивы. Не дом – руины. А ещё в шестидесятые в нём находилась районная больница, и я рисовал на её террасе неопрятные акварельки. А в семидесятые Никита Михалков снимал «Неоконченную пьесу для механического пианино». Мы со Славой жили в гостинице – то ли «Урожай», то ли «Колос». Типичная постройка шестидесятых – их штамповали под копирку в каждом районном центре. Теперь там санаторий-пансионат. А тогда дом колхозника со стандартными номерами и ненавязчивой кухней в ресторане на первом этаже, где потом проходил прощальный банкет, куда мы со Славой не пошли – не было костюмно-галстучного гардероба. В номере постоянно были распахнуты настежь окна и двери, а мы со Славой пребывали в одних трусах.
И тут нас посетила сильно подвыпившая девица. Сбежала с банкета, прихватив бутылку водки. Она была в ситцевом сарафане на голое тело и откровенно клеилась. Однако после порции водочки совсем сомлела, стала устраиваться на Славиной постели. Слава поднял любвеобильную девушку, словно китайскую вазу, и отвел в её номер.
Слава водку пил наперстками, поэтому остатков горького пойла с названием «Русская» нам хватило на долгий разговор о женщинах и матрицах распознавания в системе диагностики болезней лёгких.
На конференции в Пущино мы с ним познакомились с молодым Гельфандом и академиком Раушенбахом, много беседовали, порой переходя с ними на «ты», но они об этом вряд ли помнят.
А над нашим номером жил артист Анатолий Ромашин. Он и ещё девушка с парнем снимались в фильме из очень-очень прошлой жизни, а до нас с лоджии доносились ромашинские рассказы о его актерской жизни и встречах с великими…
Слава ничего не помнил вообще и слушал мою сагу о нас с ним, как о совершенно посторонних людях.
***
Днём спал устало.
Снился американский город на берегу Мексиканского залива.
Дом с французскими окнами, гости – семейные пары, фуршет, алкоголь, разговоры о прежней жизни…
И маленькая девочка-туземка – уже не ребёнок, ещё не подросток – плещется в бассейне на мелководье и смотрит на меня. Она некрасива, худа – рёбра торчат, плоская, низкорослая, смуглая, словно не отмытая от бурой местной пыли. Она вздорная забияка, драчунья, воровка фруктов с чужих столов. Но я покорён естественным обаянием этой зверушки. И она доверяется мне, входит в распахнутую створку
окна, приближается, пачкая белый мохнатый ковёр подошвами босых стоп, подходит вплотную, разглядывает диабетический псориаз на моих локтях и шепчет:
– Dando te voy a tratar…
Я не знаю испанского, но понимаю, о чём это она.
– Это не лечится, – отвечаю ей по-русски.
– Porqué? No es verdad! – восклицает девочка.
Она слюнит свою левую ладошку и трёт бляшки на моих локтях. И бляшки исчезают.
Мы выходим, взявшись за руки, из дома к бассейну, огибаем его и спускаемся к пляжу. Бриз упирается в наши тела и полощется в одежде. Долго молчим, не отрывая взглядов от горизонта. Долго… Не меньше минуты… Она первая заговорила:
– No vas a escapar?
– Нет, – лгу я. – Не сбегу.
Завтра я должен улетать.
***
На Земле для каждого типа информации предусмотрен свой способ кодировки. Это я про способы, не придуманные людьми.
***
Большинству людей чужды любые идеи общественного устройства. Мелкобуржуазное у них в генах. Общество обязано им давать, а они – нет. Вся их жизнь – стяжательство для их пользы исключительно. В этом смысл существования. Дом (и не один), автомобиль (и не один), дети тоже должны учиться этому. Даже Бога они понимают как дополнительную пользу к образу жизни. И не столько каются, сколько просят для себя. Мало кто знаком с Писанием, но исполняют обряды, почитают могилы (своих предков). А нравственные ценности – это для других! И заповеди…И Нагорная проповедь.
***
Смерть – конец жизни и начало истории.
***
Март 2022 г. Вдруг обнаружил в сети телефильм «Моцарт и Сальери» по опере Римского-Корсакова. Играют Глебов и Смоктуновский. Поют Пирогов и Лемешев. Дирижирует Самуил Самосуд. Я помню, как не мог оторваться от экрана в детстве. Мне было лет десять. Вновь
ощутил уникальность сочетания таких мастеров в одном произведении. В экранизации Швейцера явно прослеживается у Смоктуновского тема Глебова, а у Золотухина тема Смоктуновского. Неповторимая концентрация гениальности в крошечном телевизионном чуде 1962 года.
***
Идеальное либо недостижимо, либо уже было.
***
Проще выяснить, почему человек не хочет жить, чем почему он не хочет умирать.
***
Одни евреи знают, что они евреи, и сильно от этого страдают. Другие евреи тоже знают, что они евреи, но сильно страдают от этого окружающие.
***
Моя профессия лишает меня эйфории даже в любви.
***
Как же легко любая идея превращается в религию. А народ настроен на религию любую, которая ему удобна, и позволяет быть против любых других религий, неудобных ему. А фактически против любого народа.
***
Цивилизация – катастрофа планеты. Потому что человечество – само по себе катастрофа.
***
Никто не мешает умереть – мешают жить.
***
Хорошо, что время течет – значит, впереди не тупик.
***
А снег перешёл в дождь... И сугробы осунулись. Тишина вокруг, словно в детстве, когда вдруг проснешься среди ночи и не страшно, потому что тишина наполнена маминым дыханием.
***
Надо, чтобы было страшно уходить, не закончив добрых дел, а не от праздного безделья. А то ведь и умереть некогда.
***
У меня свой мир. В нем мало людей.
***
Георг Отс... Ария Мистера Икс… Это отдельная история.
Я рос наивным, защищенным от мира книжным ребёнком, а зло и добро чувствовал потрохами. «Мистер Икс» был одним из первых фильмов, впечатливших меня. К тому же я влюбился в голос. Я не пропускал ни одного показа этого фильма по телевизору. Один раз я даже опоздал в школу на два урока – фильм передавали днём, а я учился во вторую смену. Я же рос без отца, и образ Отса стал таким мужским символом. В то время в Балашихе одним из ведущих хирургов работал Отто Теофилович Эстерли. Он бывал у нас в доме. Возможно, даже ухаживал за мамой. Я был поражён его внешностью и особенно голосом – так он был похож на Отса. Я спрашивал маму, не родственник ли он Отсу? На
что она ответила, что нет, так как Эстерли немец, а Отс эстонец. Но ассоциация осталась на всю жизнь. Когда я слушаю эту арию, мне всегда хочется поделиться своей радостью с близким человеком. Лучше него никто эту арию не спел. Магомаев как-то сказал, что, услышав исполнение Отса, певец вряд ли сможет решиться взять эту арию в свой репертуар – он не смог.
Такая вот история.
***
Почему у нас так любят покойников и безразличны к живым?
***
Бывает народ, как злобное дитя. Ненависть, спаянная братством.
***
Поэт – геолог собственной души, погибающий в последней своей экспедиции.
***
Прощение не мешает справедливости. Можно простить, но и наказать по справедливости.
***
Теряем профессионализм во всём, кроме демагогии.
***
Иногда становишься националистом, чтобы спасти мир.
***
Основное свойство власти – создавать сложности.
***
Какая-то такая сказка была. Человек уронил в воду монетку. Стал нырять за ней и нашёл на дне много-много монеток. Только не свою. Вот такая сказка. Наверное, я сам её выдумал. А твои губы не выдумал. И улыбку... (Из переписки)
***
Бог есть любовь. Да бесы мир одолели. Мы сами их впустили, в праздности распахнув душу страстям без любви.
***
Совесть упразднили. Все дозволено. В мире царствует глупость. Пора освежить в памяти Эразма Роттердамского. Глупость царствует, когда исчезает совесть. И мудрости нет. Потому что нет доброты. А ум без доброты – хитрость. Люди говорят «свобода», а подразумевают «беспредел»! Свобода совести – возможность разговаривать с Богом в сердце, а не проституция души.
***
Нас всегда кто-то использует, но мы даже не догадываемся об этом. А если догадываемся, то слишком поздно.
***
Еда есть способ превращения солнечной энергии в человеческую.
***
Вот собаки Бога не знают, а слушаются.
***
Самая страшная саранча, пожирающая всё вокруг и себя в том числе, – сам человек. Загубил планету сам, и всё ищет, кого бы в этом обвинить.
***
В общем-то, мы все брошены на произвол судьбы. Ну, и другие произволы...
***
Чаще всего оказываются вне игры те, кто играет по правилам.
***
Всё придумано. А так жизнь пуста.
***
В массе своей люди – домашний скот, желающий золотого стойла.
***
Люди есть везде. Но и у нелюдей не меньше территории...
***
Сны – меланж времен – пятидесятых, шестидесятых,семидесятых годов. Быт бараков, двухэтажных рубленных оштукатуренных или кирпичных многоквартирных домов. Скандальные коммуналки – двух-, трёх-, пятиэтажные. Гудящая печка – значит, на дворе ветер. Походы в баню – неповторимый коктейль запахов пива, лимонада, дешёвого одеколона и мокрого мочала. Булочная, наполненная призывными аппетитным хлебным и кондитерским духом, – можно сомлеть. Молоко из фляг: разливной ковш гуляет туда-сюда в руке продавщицы от темной горловины фляги до кремовой эмалированной горловины бидона; молоко пенистое, какой-то стерильной белизны, очень хочется отпить,– отпиваешь, и следы этой проделки остаются на пальтишке.
Путешествие уже с жестяным бидоном в керосиновую лавку в соседний квартал – всё к той же бане в подвал, встречающий аппетитным запахом, занимавшим нюх целиком; в этом запахе Волга, тёмная вода, частыми складками расходящаяся из-под носа самоходной
баржи, трудный стук дизеля и щекочущий нос гаревой выхлоп в воду…
А в дождь радужные бензиновые миры в лужах. Вкусный кипенно-белый снег. Почему-то почти всю ночь снится зима, мороз, крепитация снега под валенками, слёзы, замерзающие ледяными дорожками на щеках, варежки и шаровары с начёсом, просыхающие на печке. Синичка на висящей за окном авоське с продуктами долбит дырочку в пачке с маргарином и лакомится.
Армейская курилка: пять минут свободного времени, чтобы перемотать портянки на сухую половинку с сырой и затянутся горьким дымком копеечной сигаретки…
И так всю ночь – бессвязные отрывки из черепной каморки.
***
Любовь рождается и умирает. Её переживёт только чья-то верность.
***
Одиночество – такая сила отрешённости! В нём звучание безмолвия ощущается телесно!
***
Врачи зомбированы формализмами доказательной медицины. Врач своими действиями мешает Богу, а не помогает...
***
Снятся умершие родители? Значит, ты не сирота!
***
Всё заканчивается диктатурой: революция, дружба, любовь, свадьба, семья, государство, наука – вообще жизнь. Важнее отношение к диктату и возможность избавления. Поскольку избежать этого практически невозможно, то либо смириться и делать вид, что диктатуры нет, либо задумать побег. Причём часто диктатора выдумываем мы сами, чтобы потом дивиться своей слепоте и дальнейшей беспомощности.
***
Всё в жизни под воздействием, а не добровольно...
***
Теперь все спешат зарабатывать, а заплатить не спешат.
***
Когда наступает деменция, расстраиваться нечем.
***
В ходе войны гуманность работает на врага.
***
Незабываемые посиделки на кухнях в квартирах «советских» четвертьинтеллигентов. Страна их не устраивала! А сами были и остались сутью той страны, которую ненавидели! Ничего не делали, ничего не хотели делать, всё хотели иметь и были всем недовольны! И что изменилось?.. Почти все в душе каины или чубайсы.
***
Своего предательства не замечаешь – чужим упиваешься.
***
Можно обогнать не только паровоз, но и семафор...
***
Большинству людей до фонаря любая власть – защищать её они не собираются.
***
Утро. По розовому снегу бродят оранжевые люди и понарошку чистят дорожки…
***
Вера жизни не мешает – помогает восхождению духа!
***
Дурака выдаёт мнение.
***
Мужчина должен следить за собой, а не за женщиной!
***
Сон о большом городе, запруженном войсками и полицией. Гремят речи из репродукторов, лязгают гусеницы, воют сирены. Гражданских не видно. Метро и магазины не работают. И вдруг город пустеет как-то сразу! Ни войск, ни полиции! Но вместе с отдалённой канонадой
появляются жители. Я иду по знакомым улицам, вижу разбитые окна и витрины – даже в маленькой библиотеке. Забираю юную библиотекаршу с собой, и мы с ней бредём неизвестно куда под шорох голосов: «Наши войска разбиты…». За чугунной оградой ресторан в здании
пожарного депо. Столики с мраморными столешницами, марлевые занавески, официанты в белом, похожие на адмиралов. Посетителей мало. Шампанское в мельхиоровом ведёрке с белоснежной салфеткой на горлышке, увядшие георгины в трёхлитровых стеклянных банках
на подоконниках и куры в меню, отпечатанном на машинке со старой лентой. Мы обедаем с грустной библиотекаршей, стараясь не стучать вилками о тарелки, а официант подливает нам шампанское в фужеры.
***
Все мы просто идём и даже порой думаем, что знаем, куда...
***
Взираю на жизнь в недоумении... Реакция адекватная.
***
А умирать лучше счастливым.
***
Мы живём в такое время, когда государство опасно для населения...
***
Сон.
Туберкулёзная больница на Стромынке. Персонал уже не тот, что в восьмидесятые. Забегаю покурить в ординаторскую анестезиологов, но, кроме врачей Семёна и Нади, никого знакомого. Правда, в коридорах то и дело встречаю их заведующую – давно умершую. Пациенты
не только в палатах, но и в коридорах – в бинтах и марлевых наклейках. Не вылезаю из перевязочной, где мне
ассистирует худющая медсестра Люба. Походя пью с Семёном спирт в подсобке 1-й хирургии. Принимаю поступающих больных в приёмном покое – почему-то только женщин. Потом выхожу в заснеженный больничный сад. Через него идёт трамвайная ветка, заворачивающая через
ворота за забор влево и за дальний флигель больницы направо.
За воротами стеклянный павильон. Подхожу. Вблизи это застеклённая веранда жёлтого оштукатуренного двухэтажного дома, утопающего в кустах сирени. Слышу голоса из приоткрытой двери веранды. Захожу. Внутри двое. Высокая интересная чуть за пятьдесят женщина с короткой стрижкой. Волосы крашеные под седину. Лицо знакомое, но даже не пытаюсь вспомнить – кто? Взгляд, обращённый ко мне, сильный, властный. При этом голубые глаза неожиданно тёплые и широко открытые. Вспомнил только, что её зовут Марина, а подростка, сидящего у кушетки на полу, – Альберт. На нём белоснежные шорты и поло. Бросились в глаза часы на его запястье –«Orient».Точно такой же был у меня в восьмидесятые – массивный с радужным циферблатом и светящимися стрелками. Марина жестом предлагает присесть, а сама продолжает давать распоряжения по мобильному, что и кому делать и куда всё привезти. Не вслушиваясь в суть разговора, я разглядываю веранду, оценивая по интерьеру, каков уровень достатка в этом доме. Большие чемоданы у дверей веранды – не из дешёвых.
– Хорошо, что зашёл. Уже хотела звонить. Я улетаю не завтра, а сейчас. Мы долго не увидимся. Буду скучать, – говорит она, выключив телефон.
Я слышу механические нотки в последней фразе. Скучать она не будет. Просто она всегда так говорит. И, по-видимому, всем.
– Куда?
– Лазурный Берег. Выпьешь кофе?
– Пожалуй, виски. Кофе я только что пил.
– «Бурбон», как всегда... – заключает Марина, уходит в комнаты и быстро возвращается с початой бутылкой «Buffalo Trace». Вслед за ней на веранде появляется рыжая субтильная девочка лет девяти в чёрном топике и жёлтой теннисной юбочке. Она смотрит на меня властными, как у Марины, голубыми глазищами. Вспоминаю, что мы знакомы, но отношения не сложились.
– Видишь – мы уже готовы. Сейчас придёт машина. Хорошо, что ты успел нас застать.
Марина мягко целует меня в уголки рта тёплыми сухими губами, притягивая сильной ладошкой меня за затылок. От неё веет знакомым вкусным ароматом женского тела. Она никогда не пользовалась косметикой и парфюмом.
Она снимает с руки мальчика часы и надевает мне на левое запястье.
– Это современный титановый ремейк. У тебя были такие же в день нашего знакомства.
И тут панорама словно бы свернулась. Я вновь в больничном саду. На трамвайной остановке. Люди рядом одеты в зимнее по моде пятидесятых. Женщины в пуховых платках и шалях. Мужчины в треухах и пирожках. С авоськами и зембелями. Пар от дыхания – значит, мороз. А я в джинсах и ковбойке с короткими рукавами. Часы почему-то запотели. Первый трамвай переполнен. Но следом идёт полупустой, скрипя и скобля по рельсам на стрелке, и народ устремляется к нему. Почему-то не сажусь. Густеют сумерки. А я продолжаю пристально вглядываться в тускнеющую веранду за воротами. Там весна. И цветёт сирень.
***
Я выбрался на обочину жизни. Теперь рядом никто не толкается, не топает и не пылит.
***
Порой на отдых тратятся последние силы.
***
Доведёт европейская толерантность до мусульманского рабства.
***
Нужно уметь находить покой. Для занятий ума. Вдруг промелькнёт что-нибудь путное. И учиться созерцанию. Как в японской поэзии. Всё остальное – броуновское движение. Весь прогресс должен быть подчинён этой учёбе, а не низменным утехам.
***
Учёные по-своему очень ограниченные люди – заложники своих методов и рабы своих идей. Все последствия цивилизации, от которых страдает человечество, вышли из недр науки.
***
Люблю собак и выпить. А с женщинами стараюсь поддерживать мирное сосуществование систем с разным социальным строем.
***
Не надо что-то переделывать – надо прекратить это делать.
***
Рай или ад – это уже трансцендентное, наших телесных органов чувств там нет. Но волновая суть сознания никуда не девается. Как она ощущает себя и через какие материи – пока не знаю. Думаю, и там доведётся встретиться. И уже никто ничего соврать не сможет.
***
Надо иметь гордость умереть вовремя. Надо иметь такт умереть незаметно. Надо иметь мужество умереть самому.