СЕРДОЛИК ОСТАВЛЯЮ ДРУГИМ
МОСКВА 2017
BELVUS

СНЫ. СОНЕТЫ. РИФМЫ. АФОРИЗМЫ. МЕЖДОМЫСЛИЯ.ОЧЕВИДНОСТИ.

Редактор Е.М.Устинова
Художник В.А.Белкин
Компьютерная верстка А.Н.Гордеева
Корректор О.И.Иванова

Олег Владимирович Агринский — автор поэтических сборников и книг «Выдумываю жизнь», «Заповедный сентябрь», «из ОБРЕТЕНИЯ», «А умирать придется самому», «Никем НЕ изБРАННОЕ», «Арабески бытия», «Архипелаг моей души», «Оглянись на рассвет», а также публикаций в литературных журналах и альманахах.
Член Союза писателей России. Врач, известный в России и за рубежом.

В книгу вошли избранные стихи и заметки по
следних лет. Многие переосмыслены и переработаны.
Иллюстрации автора.

ISBN 978-5-9904080-4-3

ББК 84(Рос=Рус) 6-5

Что впереди — и без меня случится...
 
ЗАПЛАТЫ ОСЕНИ

Фальшивым золотом монист Звенит природа, остывая...
* * *
Приходит звук издалека - 
Вечерний отголосок.
То пароходного гудка,
То струн упорного щипка,
Стаканов звон, скрип досок. 

Приходит свет издалека — 
Скол стынущий заката.
Прозрачность лунного куска.
Прорехи редкого леска
Зияют виновато. 

Приходит вздох издалека — 
Деревьев вздох дремотный.
Случайный шепот ветерка.
Играет рыбою река,
Да бродит дух болотный. 

Приходит сон издалека.
Туманной дымкой ляжет.
Уснут, укрывшись берега.
И вяло тянется рука
За паутинной пряжей. 


* * *
Поздняя осень любви.
Уксусный вкус поцелуя.
Царствовать в сердце чужом
Сонный рассудок не в силах.
Сладостна пагубность лжи...


***
Всё меньше зелени... Чуть греет
Скупое солнце поутру.
А дождь отсеяться скорее
Предпочитает на ветру.
Сентябрь вылизывает тучи
И гонит в отпуска людей...
Но где сейчас погода лучше?
Боюсь, что не найти нигде!

Всё больше золота. Не греет
Седое солнце поутру.
Метут дожди асфальт аллеи
Колючей щеткой на ветру.
Октябрь развешивает тучи
И клеит листья на людей.
Ну где еще ненастье лучше?
Такое, как у нас - нигде! 


* * *
Осень. Тревога намеков.
Крохи случайного смеха.
Борется с давностью сроков
Воспоминаний помеха. 

Тело с душой не согласно.
Прошлое небезопасно. 


* * *
Благословен янтарный лист
Осенней пламенной окраски.
Лоскут недолговечных риз.
Бахромка карнавальной маски.
Нерукотворный сарафан
Из трепетной непрочной ткани.
Обворожительный обман
Предосудительных желаний.
Сладчайший яд греховных снов,
Нарушив слов непогрешимость,
Лишь в лихорадочный озноб,
Играя, превратит решимость.
И теплота случайных встреч,
Напрасно заронив надежду,
Не даст увлечься и увлечь,
Остыв не до, не за, а между.
Не даст переступить черту
И вдруг наткнуться на чудовищ,
Как на чужую нищету
Владельцу сказочных сокровищ.
Фальшивым золотом монист
Звенит природа, остывая.
На небо голубой батист,
Сняв синий ситец, нашивают.



* * *
Перипетии перемен
И неприятны, и нелепы.
В слепой любви не оба слепы:
Кому-то рай, кому-то плен.

Придет пора — коснется тлен
Парчовой драпировки склепа,
Не тронув траурного крепа
На грубой штукатурке стен.

Тогда каприз или конфуз
Изменит судьбы антиподов,
Придав разлуке горький вкус.

А время, как судья природы,
Отрежет обещаний груз
От невесомости свободы.


* * *
Поселилась не грусть, а немая застенчивость
в нежных утренних снах сентября.
Полупризрачно, трепетно и переменчиво —
и, конечно, не зря.


* * *
Мне полюбился Питер в сентябре:
Все солнечные зайчики в игре,
Свет режет облако лучами тоньше лески,
Нева медлительно несет себя без всплесков,
Над городом небес лазурных ткань
Да самодержца бронзовая длань.

2013
* * *
Ключ ржавеет в сенях.
Настежь дверь без пробоя.
Год расписан по дням
От запоя к запою.
Под столом батальон
Стеклотары нетленной.
Стал постельным бельем
Дождевик довоенный.
Муть немытых окон.
Скарб кустарной работы.
Ни лампад, ни икон —
Только старые фото.
Посредине села
Киснет зеленью лужа.
Вот такие дела...
А могло быть и хуже.



* * *
Во мне порою жизнь как будто гаснет —
Тускнеют сутки, годы, времена.
Так звук волшебный отдает струна,
Но ты с надеждой ждешь еще прекрасней.

Во мне нередко вспыхивает свет —
На времена, на годы или на день,
Когда вдруг открывает древний складень
Мир ясных истин и благих примет.

Бывает, что встречаются во мне
Вечерний сумрак и заря рассвета —
Споручники мои в юдоли этой.

И видятся, как счастье в детском сне,
Морозными узорами в окне
Все заповеди Нового Завета.


* * *
Ночью март искусной штопкой
Бег ручьев заштуковал.
Вставил в сточные решетки
Ледяные рукава.

А с утра то дождь, то вьюга —
Неуживчивый курьез —
В шутку цапают друг друга,
Но весна пришла всерьез.


* * *
Да, непросто, но мне не к лицу
Быть бездарным и безработным.
Сколько раз сам подпиливал сук,
На котором сидел беззаботно,
Выпивая на пике успеха
Вкрай налитый отравой бокал,
Попадая из комнаты смеха
В королевство кривейших зеркал.



* * *
Однажды заглянул за горизонт —
А там июнь, цветущие поляны,
Ручья прохлада, леса запах пряный
И синим куполом над миром небосвод.

Однажды пролистал грядущий год —
А там всё те же праздники и планы,
И время приостановилось в странах,
Впечатанных в рельеф материков.

Однажды навсегда поверил сну,
В котором падал к центру мирозданья
И ощущал пространства кривизну...

По сути, жизнь сама — предел мечтаний.
Так летом начинаешь ждать весну.
Так годы незачем менять местами.


* * *
Вдруг посветлели облака
Под ясной синью небосвода.
Стих ветер. И ничто пока
Не предвещает непогоду.

Стекает солнце по реке,
Парчою воду укрывая.
А галька выглядит в руке
Совсем как яшма дорогая.


* * *
Помири меня с Богом!
Не вини — помяни,
Богородица, строго
Все прожитые дни.

В них цветы покаянья
И крапива греха.
Нынче слезы по пьяни,
Завтра трезвость суха.

Почерневшие прутья
Заглушили родник.
Где вчера перепутье —
Там сегодня тупик.

За обитым порогом
Только пепел и персть...
Помири меня с Богом
Вот такого, как есть.


* * *
Как нигде никому
Мне приспичило жить
И следить самому
Сквозь небес витражи,
Без особых помех
За тенями планет
Вдаль за тысячи вех,
Вглубь на тысячи лет.


* * *
Обжит души архипелаг.
И, что ни день, аборигены,
Еще рассвет скользит по стенам,
Уже в заботах и делах.

На пристани всё тот же флаг,
Глух шепоток откатной пены,
Волна и бриз одновременно
Играют лопастью весла.

Бог ниспослал для сердца радость —
Ум полон дум, в душе покой.
Без похвальбы и без бравады

Слова на лист текут рекой,
И выправляет строк порядок
Перо, ведомое рукой.


* * *
Прозрачна, как шифон, березовая роща.
Неласковый сезон. Но деревца не ропщут.
Листва лесной парчой легла под снег покорно
И греет горячо укутанные корни.
2015
* * *
Цветами вера и любовь
Надежду дарят нам на годы —
Небесной красотой природы
Исполнен лепесток любой.
И воплощается закон
Верней, чем облеченный в слово,
Когда весной на стебле новый
Приоткрывается бутон!


* * *
Утро. Небо хмарью дышит.
Зеркало опять полнит, старит,
Представляет ниже.
И мобильный не звонит.

Почему вчера не выпил?
Так хотел, Да не купил?
А за трезвость даже вымпел
Мне никто не присудил.

По
e-mail'у, кроме спама,
Только жалобы больных.
За окошком панорама
Чуть подтаявшей зимы.

Scype — холодный и бездушный,
Ведь не вложишь душу в чат.
Тихо так, что страшно скушно.
Воробьи, и те молчат.

Стала мне мала квартира —
Семь шагов диагональ.
Выпью!.. кружечку кефира,
А попозже — noch einmal.


* * *
Ночью мысли свободней и видно ясней,
Кто действительно близок, а кто в стороне.
И Везувий в душе, и в рассудке гроза.
Худо, что не смолчал, хуже — что не сказал.

Ночью свечи светлы и добры образа,
Комнатенка во тьме превращается в зал.
Жаль вот только, зима разрыдалась в окне
И обрушила в оттепель слезы огней!


* * *
Ветхость, что ни дом..
Вот в руинах храм...
Грязь да мрак кругом
В назиданье нам.
От мирских оков
Не поднять очей.
Много дураков.
Больше сволочей!


* * *
Теплый дождик мелко сеет.
Рябью морщится река.
Что же может быть вкуснее
Карамельки из кулька!

Зайчик солнечный в окошко
Сквозь дождинки скок да скок
На серебряную ложку,
А с нее на потолок.

У калитки шмель целует
Прямо в губы львиный зев.
Землю солнышко балует,
Всю в дождинках и росе.

Май расписывает детство
Щедро красками весны...
Это в прошлом... А в наследство —
Только память, только сны.


* * *
Вот и март! Но промозгло давно.
Небо — копия мокрой шинели.
Неопрятность и хмарь за окном —
Объективность прошедшей недели.

Или сотню последних веков
Нам не к месту ни жизнь, ни погода?
Что за участь в стране дураков
Быть чужим и враждебным народу!

Наказание не по вине,
Зато повод какой пересудам!
В настроении, словно в вине,
Утопили невзгоды рассудок.


* * *

                        Что пройдет, то будет мило.
                                                            А.С. Пушкин 


Всё пройдет и станет мнимым
Светом Эльмовых огней.
Пролетают годы мимо,
И куранты бьют больней!

Куда проще зваться старым,
Чем не жить, а доживать.
То, что в родах дали даром,
Нам до смерти отдавать.

Небеса считают строго —
До секунд-золотников.
Каждый час — итог итогов.
Каждый год — звено оков.

Затопил туман опушку.
Дальний лес — сплошная темь.
Равнодушная кукушка
Не накинет даже день.


* * *
Раскат неблизкий и глухой,
ещё без всполохов над лесом,
а дождик — мелкий и лихой —
загнал прохожих под навесы.

Стемнело среди бела дня —
так низки аспидные тучи.
Вдруг ливень, струями звеня,
упал на город с горной кручи.

И сразу — будто что есть сил
щит сокрушили булавою!
Нет — треск обрушенных стропил
загрохотал над головою!

Гроза, низринув свод небес
в грязь распузыренных потоков,
заполонила мир окрест:
то молний блеск, то грома рокот...

Но засветилась полоса,
край горизонта оторочив...
Ненастье длилось полчаса,
а думалось — до самой ночи.

Свет Божий жизнью упоен
и полон майского дурмана!
Природа всё нам отдает
по-матерински, без обмана.


* * *
Закат задержал
Тени весны на стене
Только на вечер.


* * *
С Ладоги ветер,
Словно грубый любовник,
Треплет пионы


* * *
Соберу не камни, а грехи.
Не чужие — ведь своих навалом.
Велико количество глухих —
Потому и слушателей мало.

Как же тяжело познать себя
По тому, что в памяти осталось!
Всякий на словах, во-первых, свят,
Во-вторых — блажен, хотя бы малость.

Трудно самого себя спросить,
Не ища поступкам оправданий.
Знаем то, что оборвется нить,
Но когда — не ведаем заране.


* * *
Горизонт скрылся в дымке небес.
Море в зной обленилось до штиля.
Край прибоя то в пене, то без.
Пляж полуденный вымер на мили.

Так проходит число за числом
В ртутном блеске, как слой амальгамы.
Дни наводят мосты на былом —
Мимо счастья, от шрама до шрама.

Исцелять суету суетой —
Только новой тревоги причина.
Каждый болен своей правотой
Обостренно и неизлечимо.


* * *
Ах, южных звезд величина...
И летних дней земное диво...
Зной прогревает глубь залива
Почти до галечного дна.

В коротких росчерках стрижей
Батист безоблачного неба,
А скалы под лучами Феба
Готовы плавиться уже.

Сиеста. Все заботы — вздор!
Вино и дали гонят скуку.
Так можно жить — наперекор
Неизлечимому недугу.

Как горы, далека беда.
Смысл жизни — что в стогу иголка.
Кусочек рая. Жаль, недолго.
Каким он будет навсегда?
2017
* * *
Тороплив лиловый вечер.
Долог бархат темноты.
Вздор и блеф, что время лечит, —
Время душит, точно дым!

То бессонницей, то болью,
То их вместе пригласив,
Плющит плоть на дне юдоли —
Проверяет, сколько сил,

И телесных, и душевных,
Еще можно измотать.
Истрепало совершенно —
Всё не так, ни лечь, ни встать...

Боль остра, как лист на сгибе.
Сон у вечности в плену.
То, что жизнь несет погибель,
Ей не ставится в вину.


* * *
Сегодня теплый и прозрачный день.
Негромкий. Ведь идет Страстная.
И надо, путь Господень поминая,
Стараться чувства сдерживать в узде.

Но грусть, как паутинка на воде,
Гладь зеркала собою заминает.
И сердце ноет, словно точно знает,
Что для него покоя нет нигде.

Когда в прибрежной россыпи камней
Сверкнет внезапно в солнечном огне
Кровавый сердолик — оставь другим его.

Я подобрал. Да, видно, не во благо:
Баркас мой отнесло к архипелагу,
Где, кроме чаек, больше никого.


* * *
Скорблю. Горюю. Не хватает слёз.
Ровесники уходят. И моложе.
В который раз свою стезю итожу,
Встав на меже реальности и грёз.

Бежит тропа вдаль от других дорожек,
По чьей-то пашне и через покос,
Сквозь рощу растревоженных берёз
И огибает брошенный острожек.

Её конец у крошечной сторожки.
Туман кисейный прячет край пруда.
День провожаю на сыром порожке.

Состариться не стоило труда.
Навряд ли забредет по этой стёжке —
Случайно даже — кто-нибудь сюда.


* * *
Дожди со снегом среди мая.
Зеленый цвет почти потушен.
Комочек снежный равнодушен,
Лист новорожденный сминая.

Весна себя обороняет
И не пускает лёд на лужи.
Пуржит, кружит, ан нету стужи,
Метель надежд не прогоняет.

Пусть непогода «вне себя»,
Но холод дня согреет слово.
А память оживит ребят,

Кто в годы лихолетья злого
Легли костьми — считай, подряд...
За души их попросим Бога.


* * *
Куда-то проплывают корабли.
Неинтересно, что за флаг на юте,
Поскольку знаю — ни в одной каюте
Мне не найти избранницы любви.

По сути, одиноки короли,
Рожденные для власти в абсолюте.
Но всё ж не боги, а всего лишь люди,
Как все по обе стороны Земли.

Я, словно Бог, вселенски одинок.
Мир новый сотворя вчера руками,
Взираю на сегодняшний итог:

Не связан мой архипелаг с материками.
Да, вот такой пожизненный урок —
Создать в шесть дней, а исправлять веками.



* * *
Я не настроен на повторы —
Но просто с возрастом привык
К тому, что ясен день, который
Встает к вчерашнему впритык,

Начавшись с утренней тревоги
О близких людях и делах.
Пусть не у всех — хотя у многих,
Живущих и не ждущих зла, —

У них из древнего былого
Благообразная стезя,
А опыт предков — слово в слово,
И фразы вымарать нельзя.

Живыми пазлами заветы
Ложатся дружбою к вражде.
Так зимы истекают в лето
Сезоном ласковых дождей.

Дожди не горестные слёзы,
Омоют всё: и смех, и грех
У тех, кто не рожден для прозы
И не заточен на успех.

Kressbronn am Bodensee




* * * 
Темны руины маяка.
Лихой прибой разбил причалы.
Что было в точности сначала,
Не вспомнить мне наверняка.

Покой прибрежного песка
Ничья стопа не нарушала
Уже давно. И птиц не стало —
Не тянет их издалека.

Вода и ветер здесь царят
И ни на миг не покидают.
Свою историю творят,

Следы сдувая и смывая...
Стихии словно говорят:
Архипелаг необитаем.



* * *
Любовь — надежды золотая нить, —
Быть может, драгоценней даже втрое
Всех найденных сокровищ древней Трои.
А есть ли мера счастье оценить?

Но если вдруг бессилен убедить,
Что по-другому мир иной устроен,
То пусть замки прощание закроет.
Расстаться — не предать и не убить.

Тогда, вначале, не было печали.
Нас радостно встречали города
И как давно знакомых привечали.

Сменила жилу бедная руда.
Придется покориться вечной дали.
Ты просто вне. И это навсегда.




* * *

                          Архипелаг моей души
               Почти никем не посещаем.


Что делать, если капли слёз
Как соль на рану,
А речь — торосом на торос,
Тепла ни грана?

Опасен выстрела откат —
Для тех, кто рядом.
Чужая жизнь наверняка —
Не свой порядок.

Обманчивы далекий край
И краски флага.
Похоже, что не нужен рай
Архипелага.
2011
* * *
Побеседуй со мной — больше некому.
Не побрезгуй никчемным калекою.

Ну на что нам калекам надеяться?
Разве только на то, что имеется,

Да на тех, кто молитвенно кается,
Что на нас на убогих ругается,

И на тех, кто не райскими кущами
Представляет сегодня грядущее.

Побеседуй со мной — вдруг получится
И ты станешь не только попутчицей.


* * *
Здесь ласкает кожу теплый бриз,
Солнце, рдея, согревает море,
Звезды и луна сместились вниз,
И не солон вкус волны, а горек.

Парусами рейд изборожден,
След в сыром песке наполнен влагой.
Полдень сходит с гор парным дождем.
Полночь шлет туман прохладным благом.

Здесь неощутима смена дат.
Дни бегут, — часы остановились.
Мы плывем на катере в Цавтат,
Осязая счастье в каждой миле.

Млини, Сребрено



* * *
Невесомо парит паутинка,
От земли уловив дуновенье.
В поле стебли у каждой былинки
Тонкой сканью по облачной тени.

Воздух плавится в солнечном свете,
Наполняя истомой и ленью.
Задержалась душа в бабьем лете,
Опьянев от желаний весенних.

И неведомы взгляду приметы
Увядания сонного сада.
Сердце тянет с надеждой к рассвету,
Прочь из ночи с коварной прохладой.


* * *
Архипелаг моей души
Почти никем не посещаем.
Пустой вельбот волна качает
В географической глуши.

Лишь облака да миражи
На горизонте замечаю.
Накат прибоя, крики чаек...
Гляжу, внимаю — значит, жив.

На верхний мостик маяка
Выводит лестница крутая.
Владеет тенью ночь пока,

Но дымку день с воды сметает,
И кто плывет с материка,
По парусам я угадаю.
2012
* * *
Нечаянною радостью сбылось
Пророчество, оставленное в силе.
Занявшийся огонь не загасили,
И пламя до пожара разрослось.

С лозы мускатной ягодную гроздь
Сухие губы как вино вкусили...
Пусть дни разлуки удлинились в мили,
А море грёз грозою пролилось.

Давно не лето. Глупо ждать весны
В однообразии забот и хлопот —
Ведь в сердце сон о чудесах лесных,

В нём всадник вдруг пустил коня галопом,
А ветер северный до ровной белизны
Замёл позёмкой след копыт на тропах.


***
Что доступно слепым, то неведомо зрячим.
Целый мир не храним, по безделице плачем.
Кто из нас виноват, коли овцы не целы,
Коли волк — сводный брат, а пастух неумелый?

Пес — и друг, и слуга. Кот — ходок и хозяин.
В дом вселяем врага, как любимого, сами.
На бегу в суете слишком много не слышим.
В городской духоте чуть живем и чуть дышим.

Лишь у избранных душ нить протянута к свету.
Штрих, чернее, чем тушь, намечает портреты.
Вот лицо из толпы, а вот друг настоящий.
Что доступно слепым, то неведомо зрячим.


* * *
От капель дождевых парным теплом
Прогрелась зелень, и в апрельской неге
Кощунство сожаление о снеге,
А заморозки — временное зло.

Ведь ожили надежды зимних снов,
И солнце множит в ежедневном беге
На всех ростках — от альфы до омеги —
Освобожденье склеенных листов.

Как небывало грусть ко мне добра.
Кропят разлуку завтрашнюю слезы.
Но ты не Магомет и не гора...

Не избежать житейских перекосов...
И счастье, что объятия с утра —
Естественный ответ на все вопросы!


* * *
Да, я тебя люблю! Необъяснимо честно.
И, может быть, поэтому так жду.
Где быть потом — в раю или в аду?
Увидим. Но сейчас — неинтересно.

Навстречу Млечный Путь, а за спиною бездна.
Сквозь бесконечность чую сердца стук.
Терпение уже под стать посту,
Подобно эпитимиям известным.

Пусть говорят: опять капризы вкуса.
Как будто человек — одно из блюд.
Все дни упрямо состоят из плюсов.

Попутный ветер нужен кораблю.
Дурман твоих волос — определенье курса.
Ты чувствуешь, как я тебя люблю?


* * *
То желтые поля, то голубые,
То алый венчик в зелени травы.
Все веси ожили. Все холмики, все рвы
Расцвечены оттенками живыми.

Стоят березки сестрами родными
С кокетливым наклоном головы.
Невольно обращаешься на «вы»,
Когда у каждой спрашиваешь имя.

Надежда давеча. А воплощенье ныне.
В пасхальном таинстве попробуй не узреть
Весну как воскресение святыни!

И мысли нет, что можно умереть.
А птицы повторяют чье-то имя
В прозрачном и безоблачном шатре.


** *
Я прикоснусь к твоей щеке
Как будто невзначай:
Ведь позволяешь ты реке
И солнечным лучам.

С тобою нежен теплый дождь
И невесомый снег.
К тебе свободно ветер вхож, —
Не запрещай и мне.

Мы друг от друга далеки,
В немыслимых верстах...
Но я коснусь твоей щеки —
Совсем не просто так.


* * *
Влюбленные в полете беззащитны.
Ведь те, кто встречным чувством упоен,
Не ждут удара, вознесясь вдвоем
В едином и сугубо тайном ритме.

Влюбленным недостаточно молитвы,
Чтобы изгнать безумие свое:
Один всю душу страсти отдает,
И терпит боль другой острее бритвы.

В степях любви не отыскать покоя.
Там в ковылях скитаются поврозь
Не так давно пришедшие по двое.

Взлетим, пронзая облако насквозь.
Среди парящих в небе нет изгоев.
Всё впереди. А кое-что сбылось.


* * *
Все наши ночи разные. Но с нами заодно!
На ощупь ткань атласная, а было полотно.
Звон хрусталя тяжелого, а может, зов церквей.
Медь пятака дешевого червонца тяжелей.
Полуночное бдение — из зримой яви дней.
В нем шепот откровения и шорох простыней.
В нем нагота укромная от ненасытных глаз.
В нем страсть неугомонная, как будто в первый раз.
2014
* * *
Как здорово, не сдерживая слез,
Смотреть на воду, думать о хорошем
И наблюдать: вот преспокойно лошадь
Пасется среди трепетных берез.

Как здорово — не слышать ни колес,
Ни выхлопного перегара тоже,
Ни телефонов, ни соседских кошек...
Лишь бабочек гоняет верный пес.

Как бесподобен синий абажур,
Расписанный тугими облаками...
Как грациозен басовитый жук...

Здесь каждый лепесток и каждый камень —
Создания природы, а не рук.
Но могут быть разрушены руками.


* * *
Это дом. Он уютен и скромен.
Полон книг и смешных мелочей.
От подушки до связки ключей
По уму и характеру скроен.

Это дом. Он нехитро устроен.
Обстановка — не мера вещей —
Поначалу не выдаст ничем,
Что хозяин душой беспокоен.

Это дом. Он придуманный тыл
И заветный киот атрибутов
Взрослой воли и детской мечты.

Это дом. Он в окружности суток
Час за часом меняет черты,
Так — слегка, понарошку, как будто


* * *
По полю рыжий жеребенок
Несется вскачь, дыша взахлеб.
В туман закутавшись спросонок,
Ручей меж камушков поет. 

Рассвет на травах нежит росы
И будит самых ранних птах.
А солнца золотая россыпь
Горит в церковных куполах.


* * *
Я, конечно, умру —
Только некогда думать об этом.
Вся планета мой круг,
Как положено русским поэтам.

Всех родов ипостась,
Совокупность любовей и боли.
Своеволия власть,
Рудники и вериги неволи.

Благородным цветком
Прорастает невзрачное семя.
Чтобы стать маяком,
Нужно быть и ни с кем, и со всеми.


* * *
Приснилось: в мире наступил покой.
На время. А потом — навеки.
И о тебе — далеком человеке,
Слова любви рождались под рукой.

Приснился дом. Не мой — совсем другой.
Его лесные окружали реки,
Озера, словно рисовые чеки,
Травою разделенные тугой.

И, как в последний раз, контрастно крайне
Закатной медью лес насквозь прошит
И летним духом ягодным дурманит...

От этих мест пусть далеко лежит,
Но ждет тебя в бескрайнем океане
Всегда архипелаг моей души.


* * *
Заметает снегом путь.
Воду льдом зажало в реках.
Свет лесную полосу
Превратил в ворсинки меха.
Чернозема шоколад
Кисеёй понакрывало.
Сколько раз тому назад
Точно так уже бывало.
Стужа даже белый цвет
Под себя перешивает.
Люди грезят о весне,
Но не всякий доживает.


* * *
Итак, война. Не думал, что дождусь
Я маминого времени в своем.
За горький скепсис ухватилась грусть,
И ну меня доканывать вдвоем:

Несут бутоны злобы в жертву злу
Через закаты во вчерашний день,
К мольбам и стонам приучают слух,
А городов убежищ нет нигде.

Народ безмолвен, а толпа слепа.
Заливши зенки зельем правоты,
Она крушит дрекольем черепа
И вспарывает сталью животы.

1 марта 2014
2016
* * *
Заботы продлевают век,
А беды сокрушают время.
Наутро убежден: не с теми
Намедни праздновал успех.

Возможно, жизнь не для утех,
И нам божественное бремя,
Когда еще мы только семя,
Определило каждый грех.

Не верим мы, что нами правит
Не власть, а посильнее враг —
Что нам сердца мамоной травит...

Нет, повернувши оверштаг,
Я там, где воды омывают
Моей души архипелаг!


* * *
Стала калитка заметною,
Скрип её слышится ясно.
Теплится небо рассветное.
Месяца свечка погасла.
Кажется тканью парчовою
Сетка лесного просвета.
Всё, что узнали ученые,
Им рассказали поэты.


* * *
О чем я плачу по ночам?
О чем скорблю во сне?
О том, что радостных начал
Не будет по весне.
О том, что я осенним дням
Давно принадлежу
И вряд ли пожалеть меня
Кого-то попрошу.
О том, что многое, чем жил,
За месяц позабыл.
Что муку в сердце придушил
И на людях не выл.
Что я могу помочь другим,
Но тщетен сам себе
И ныне самым дорогим
Обуза на хребет.
Что не прогонишь думы прочь,
Не отведёшь всех бед.
Что по ночам мне снится ночь
И никогда — рассвет!


* * *
Нет, друга не сыскать, созвучного душе.
Пора коня пускать в обратный путь уже.
Накопленным платить за беды, что принес,
А ум отгородить от жалостливых слез.
Седой сосулькой век. Года — капель по дню.
Уйду с разливом рек, минуя западню.
Прошедшее сниму, как театральный грим.
Не нужен никому, но всем необходим.


* * *
Всё незнакомые места.
До дому не одна верста.
Пока конец пути увидишь,
Дожить приходится до ста.
Придешь домой — а там музей
Врагов. И нет твоих друзей.
Вернее, то, что было домом,
Теперь скорее Колизей.
Для всякой жизни свой урок.
Бог есть любовь. Но я не Бог!


* * *
Совсем не о своей душе
Прошу у Бога.
Он знает наперед уже
И судит строго.
Он зрит из пропасти веков —
Поди, не мало —
Поверх хребтов материков
До дна провалов.

Совсем не о своей душе
И не о теле,
Как будто сам себя прошед
На самом деле,
Осознавая боль любви
И счастье встречи
И веря: если не убит,
То был отмечен.

Совсем не о своей душе,
Но не о бренном.
Не о дитя и старике,
Судьбой согбенном.
О той,
Что так отдалена
И не приближу, —
Глухая выросла стена
Рассудка выше.

Господь всемилостив
Ко всем,
Но кто же знает,
Когда как белка в колесе
Бежишь за снами,
Не поднимая головы,
Без чувства квоты —
Километровые столбы
Давно без счёта...


* * *
Не познать мне себя,
А других не берусь.
Слышу, как теребят
Ветры дерево Русь —
Всё же я от корней
И от древних стволов.
Разве есть что верней
И достойней основ?

Ни других осудить,
Ни себя не возьмусь.
Снова жизнь впереди
С поворотом на грусть,
С лютой карой в укор
И с намеком на месть,
Затаенных с тех пор,
Когда не был как есть.

Не сложилось ни с кем.
Все любови от бед.
То сквозь лес налегке,
То по снегу след в след.
До безумия пил.
До безмолвия лгал.
И себя — на распыл,
И других — обокрал!

Для чего же дано
Столько дней до поры,
Если всем всё равно
Неизбежен обрыв?..
Как же горестен свет,
Коль пути не объять:
Прямо — вечностью лет,
Бесконечностью вспять.


* * *
Благословение небес
По простоте не замечаем,
Купаясь в чувственном начале
Всесилия земных чудес.

Нас манят и осенний лес,
И океан, и стоны чаек,
Но взоры мы не обращаем
На вековой поклонный крест.

Как слишком поздно без прикрас
Мы понимаем, что природа,
Включая, безусловно, нас, —

И горы, и поля, и воды,
И неба ситцевый окрас, —
От Бога, от начала рода!


* * *
А сегодня лето. Кажется, июль.
Солнце знойным светом сквозь ажурный тюль Завладело домом, всё в контраст сведя. 
Белоснежным комом облака сидят
На сатине светло-голубых небес. 
Разморенный пеклом, спит сосновый лес.
Вот таков экватор радости мирской!
Вот как зримо святы благость и покой!


* * *
Я нищий у дороги,
На паперти калека.
Давно прошу подмоги —
Уважьте человека!

Я в жизни мало спорил
И слишком много пил,
Не опечален скорбью
Над высотой стропил.

Не нажил дорогую
В избе добротной печь.
Конечно же могу я,
Да нечего беречь.

Конечно же понятно,
Да время — как вода.
Но кто ответит внятно
Мне на вопрос когда?

Я нищий у дороги,
Ведущей в города.
И если должен многим —
Немногим не отдам...

Как хорошо, что время
Без нас не поспешит
И я уйду со всеми,
Чужого не прожив.

Судьба диктует властно
Не мне лишь одному.
А молодым всё ясно,
Где, как и почему!


* * *
Не хотеть покинуть пристань,
Вряд ли слабость — это нрав.
Записного гедониста
Вдруг замучила хандра.
По невыдуманной доле
В обустроенной неволе,
В паутине тусклых фраз,
В хороводе пьяных дум
Далеко не в первый раз
С дерзким сердцем спорит ум.

«Если небо к непогоде
Стало ниже и смурней,
А над небом солнце всходит
И заходит в смене дней,
То невидимое зримо.
Явь же сном неощутимым,
Незамеченным для глаз,
Превращается в былое,
Прячась в памяти у нас
И лишая нас покоя».

«Нас? Но в зеркале другой
Изомер — конечно, мнимый.
Машет мне не той рукой,
Взгляд в упор, а смотрит мимо.
Да и мысли не видны,
Как за тучей свет луны
Сам с собою рассуждая,
Подвожу вином итог:
Очевидно, запятая...
Точку в жизни ставит Бог.


* * *
Прощаюсь с ночами беспечного рая
И шлю благодарности сну.
Нет, жизнь не похожа на что-то в длину.
Жизнь — море от края до края.

Оно глухо шепчет, прибоем играя,
И нежит волною луну.
Из тысячи тайн не отдаст ни одну,
Но выдохнет шумно: Я знаю.

И будет про знание долго мне врать,
Песок из-под ног вымывая...
А чайки, ведь им всё равно, что орать,

Кудахча, судача и лая,
По кругу крылатому станут спрягать:
Ты знаешь! Мы знаем! Я знаю!


* * *
Земля сменила свой наряд
И постепенно остывает.
Холодный дождь листву смывает
День напролет и дни подряд.

Лютует ветер почём зря
И в подворотнях завывает.
Ненастью ни конца ни края
Почти с начала сентября.

Погожий час как самородок
Блистает, бликами слепя, —
Сулит нам ясную погоду.

Так можно долго, хмарь терпя,
Ждать лето на исходе года.
И я терплю. А жду тебя.


* * *
А я, пожалуй, одинок
В своём бессмертьи...
Так новорожденный сынок
Ревёт в конверте,
Желая то ли молока,
А то ли ласки,
И ждёт, что мамина рука
Осушит глазки.

А я, пожалуй, опоздал
Начать сначала...
Ведь время даты неспроста
Обозначало.
Оно, как будто чей-то взгляд
Глумливо-лживый,
Взирает на бескрайний ряд
Всех тех, кто живы.

А я, пожалуй, поспешил
Найти в грядущем,
Бредя в проселочной глуши,
Путь к райским кущам.
Видать, до срока не унять
В душе разлада
И то, что есть, не поменять
На то, что надо.


* * *
Вот снова год прошел
Почти молниеносно.
Стежок на грубый шов
Намётан високосный.

Еще один этап.
Не то чтобы победа —
Отсрочка. Для шута
Шанс выигрышный редок.

Ведь, кто бы ни решал
О сроках и границах,
Рок дарит белый шар,
Не вглядываясь в лица.

Год прожит днем одним,
И, право, не напрасно.
Каков грядет за ним —
Пройдет, и станет ясно.

Когда-нибудь в груди
Ничто не застучится.
А то, что впереди, 
И без меня случится.
 
Н Е    Т О Л Ь К О    О Б О    В С Ё М
Афоризмы       Междомыслия       Очевидности
* * *
Всю жизнь — то на мушке, то под мухой.
* * *
Наиболее близки к истине трезвые мысли пьющего человека.
* * *
С годами оптимизм врача переходит в опыт.
* * *
Не успеешь обосновать, как приходится констатировать.
* * *
Когда сердце в пятках, мозоли не беспокоят.
* * *
Только рентгенологи вправе называть черное белым.
* * *
Понимающему врачу лучше не болеть: ему не у кого лечиться.
* * *
Переходя на «ты», рискуешь услышать в свой адрес «Ты козел!» вместо «Вы подлец!».
* * *
Быть русским может любой дурак, а евреем — не любой...
* * *
Дети — мародеры семьи: предпочитают грабить там, где им и так готовы отдать последнее.
* * *
Никто так не действует на нервы, как своя жена и чужие дети.
* * *
Любовник метит в мужья разве что из ружья.
* * *
Пожиная плоды семейной жизни, старайся их не вкушать.
* * *
В женском уме остро ощущается ребро Адама.
* * *
До мастурбации руки не доходят.
* * *
Сильнее всего ненавидят тех, без кого жить не могут.
* * *
Фанатики легко переходят от бескровных жертв к санитарным потерям.
* * *
Быть святым можно и при жизни, но стать им можно только после смерти.
* * *
Дети вырастают... И сатана был ангелом.
* * *
Надо иметь гордость умереть вовремя. Надо иметь такт умереть незаметно. Надо иметь мужество умереть самому.
* * *
Молодые умирают рано, а старики живут долго.
* * *
Бывают рецидивы жизни. Всё той же.
* * *
А умирать придется самому.
* * *
Кофе убегает быстрее таракана.
* * *
Оттого что кто-то старше, я моложе не становлюсь.
* * *
Того, кто не хочет жить по совести, трудно заставить жить по закону.
* * *
Часто научные доказательства — только способ оправдать бездарность автора и невежество аудитории.
* * *
Тот, кто преступает закон, тоже руководствуется правом.
* * *
Честность невыгодна, а потому — подозрительна.
* * *
Одна из особенностей смысла — появляться там, куда его не вкладывают, и отсутствовать там, где его ищут.
* * *
Бесконечность — это когда ни убавить и ни прибавить. 
* * *
Графиней можно стать, но графом нужно родиться!
* * *
В парашюте главное не как пишется, а чтобы раскрылся!
* * *
Легче быть кем-то, чем самим собой.
* * *
Проводя линию, рискуешь дойти до точки.
* * *
Я это умею: я про это читал.
* * *
Любим мы изучать то, что не в состоянии понять.
* * *
Древние философы давно перевели мои афоризмы на чужие языки.
* * *
Небо с овчинку, но в алмазах.
* * *
У нашей Фемиды на глазах набедренная повязка
* * *
Ясности взгляда на историю мешает точка зрения власти.
* * *
В мире всё подчинено единым законам, но разным людям.
* * *
Патриот — это тот, кто уже погиб за Родину!
* * *
Задача науки — сначала объяснить, что и как должно происходить, а потом объяснить, почему так не происходит.
* * *
Ничто так не растлевает, как порнография дензнаков.
* * *
Ну что про нас скажешь? Каин отдыхает!
* * *
Послушаешь — всё можем. Посмотришь — ничего не умеем.
* * *
О культуре нации следует судить по зоопаркам и тюрьмам.
* * *
Перемены к лучшему не приносят ничего хорошего.
* * *
Денег не хватает даже на то, чтобы начать их зарабатывать.
* * *
Никто не готов к бессмертию — все жаждут продолжения жизни.
* * *
Глупее не придумать роли, чем играть счастливое одиночество в заботах о чужом семейном счастье.
* * *
Беспросветный оптимизм.
* * *
Чем же нас так привлекают дуры? Да тем же, чем отвлекают.
* * *
Можно притвориться мертвым, а живым нельзя.
* * *
Жизнь прошла. Теперь не столько страшно, сколько стыдно.
* * *
В браке лучше оставаться другом семьи.
* * *
Глупо быть умным среди хитрых дураков.
* * *
Жизнь есть совокупность своих забот и чужих забав.
* * *
Последний день вечной памяти.
* * *
Не с кем поговорить о собственной гениальности.
* * *
Святых канонизируют грешники.
* * *
Малоподвижный образ жизни располагает к запору. А понос располагает к подвижному образу жизни.
* * *
Когда приходит мудрость, всё остальное давно ушло.
* * *
Проклятие поэта — любить земных женщин.
* * *
Слова вдоволь, досыта, всласть и натощак, всухомятку, впроголодь пишутся слитно, но употребляются раздельно.
* * *
Для многих понятие «добро» носит исключительно материально
финансовую окраску.
* * *
Незабудки — небесный ситец земных трав.
* * *
Развод — не капитуляция, а выход из окружения.
* * *
Навстречу идут в противоположных направлениях.
* * *
Не оскудеет рука дающего, но наверняка отсохнет.
* * *
Когда нет вкуса, ничто не приедается.
* * *
Ужасно не обжорство, а несварение.
* * *
Умру — будет что вспомнить.
* * *
Невозможно проститься с собой сразу. Порой это прощание затягивается на всю жизнь.
* * *
Жизнь абсурдна до примитивности и потому кажется понятной.
* * *
Разум побеждает! Себя!
* * *
С возрастом бесстыдство остается, а критичность теряется.
* * *
Генетика смешивает кровь сильнее прямого переливания!
* * *
Насчет пользы субъективности отлично выразился Йозеф Судек: «Там, где проявляется субъективность, возникает возможность для того, чтобы состоялось искусство».
Агностика уже в самом процессе познания, которое только расширяет границы нашего незнания. Позитивный опыт, конечно, позволяет строить всё более аутентичные модели действительности. Но даже ёмкость конденсатора, указанная на нем, не мешает ей колебаться в +/– определенных пределах...
Мне, как противнику доказательной медицины, слова Йозефа Судека — целебный бальзам на душу! Ибо все объективные методы разрабатывает субъект. Он же настраивает аппаратуру. Он же оценивает результаты. Он же, опираясь на перечисленное, ставит диагноз, назначает терапию и строит прогноз.
Клиническая работа — искусство. Но, попадая в рабство к цифре, становится ремеслом.
* * *
Радость в достатке, а не в избытке!
* * *
Врагов прощать проще, чем друзей.
* * *
Ночь подкралась,
И сквозь сон —
Мелодичный перезвон,
Словно тронула заря
Колокол монастыря.
* * *
Цивилизация есть неустойчивая социально-производственная система для ускоренной переработки природы в мусор.
* * *
Объявление: ПЕРЕВОДЫ ДЕНЕГ НА ВСЕ ЯЗЫКИ МИРА. В городе такое множество бюро переводов на все языки, адвокатских контор и нотариусов, что поневоле начинаешь представлять жителей, занятых исключительно составлением завещаний в пользу родственников в ближнем и дальнем зарубежье.
* * *
Какая-то линялая жизнь: линяют города, линяют люди. Города линяют где. Люди линяют куда.
* * *
Не то чтобы я не держу спиртного в доме — оно само не держится.
* * *
Когда ангелы плачут — люди беззащитны!
* * *
Самое жизненное женское наставление — наставление рогов!
* * *
Все стараются в силу слабости своих способностей.
* * *
Щедрый май коснулся всех:
Веткам дал зеленый мех,
Ноги дамам за неделю
Обнажил по самый верх!
* * *
Жить с евреями и не стать антисемитом — подвиг.
* * *
Пусть всем хорошим будет хорошо всегда, а остальным — после!
* * *
Женщина редко бывает способна на безумные поступки — чаще на необдуманные.
* * *
Доживать можно и всю жизнь.
* * *
Чаще всего люди собираются вместе, чтобы поупражняться в собственном скотстве.
* * *
На седьмой день Бог отдыхал... Шесть дней работы, а проблем — на тысячелетия...
* * *
Сколько страсти в женском торсе, потерявшем голову.
* * *
Самая увлекательная охота — созерцание свободной жизни.
* * *
В закате сгорит
Радуга яркого дня
Уже без меня.
* * *
У собак и лошадей совершенное сродство к человеческому сердцу, и они ждут от этого сердца такой любви, какую сами готовы дарить до последнего вздоха... Не понимаю: как можно предавать лошадей и собак?
* * *
Женский ум — смертный враг человеческому!
* * *
Весь мир — сплошная серость, раскрашенная для туристов.
* * *
Все беды от тех, кто занимается не своим делом.
* * *
Природа зовет нас к прекрасному, только наши голоса заглушают этот зов.
* * *
Что бы нас ни ожидало — хорошее тоже не минует!
* * *
Люди привыкают к государству, и оно этим пользуется.
* * *
Хочешь иметь право писать о других — стань самим собой.
* * *
Ощутить людское безразличие просто: достаточно затеряться в толпе.
* * *
Толерантность внутри организма поддерживает его устойчивость, а внутри общества — ведет к его крушению.
* * *
Общение, как и деторождение, не должно быть самоцелью.
* * *
Мертвая тишина часто таит в себе присутствие живого.
* * *
Больше всего людей, кредо которых — всем мешать.
* * *
Человек не в состоянии понять смысла жизни, но объяснить другим — запросто!
* * *
Бывает и так: любовь еще в настоящем, а счастье уже в прошлом.
* * *
Здоровый образ жизни не успевает за возрастом.
* * *
Людоедство — крайность физической любви.
* * *
Человеку нужна занятость и нужна защита, а то он может стать опасным для государства. Если государство этого не понимает — значит, государства нет!
* * *
А мое молчание вовсе даже не знак согласия. Оно — знак молчания.
* * *
Брак — сопромат любви.
* * *
В отношении чужих детей разумно иметь собственное мнение. В отношении своих — достаточно мнения жены.
* * *
Если я так не устраивал бывших жен, зачем они тогда за меня замуж-то выходили?
* * *
Всякий провинциальный пупок мечтает стать столичной грыжей.
* * *
Когда изменяет жена, главное, чтобы не изменило чувство юмора.
* * *
Благородное негодование быдла!
* * *
Спермодрама.
* * *
Секс — Ньютонова механика чувств.
* * *
Насколько люди любопытны до чужой жизни, настолько равнодушны к чужой смерти.
* * *
В жизни все имеет окончание. Даже смерть как процесс. Смерть как частный случай жизни. Как этап жизни. Оттягивание смерти — не всегда продление жизни. Никто нас в жизни не заменит: ни в этой, ни в какой другой. Душа бессмертна в тюрьме бренного тела?
* * *
Утолить жажду можно только водой! 
* * *
Историю проще писать после смерти последнего очевидца.
* * *
У многих при слове добро в головах непроизвольно возникает притяжательное местоимение моё.